Марк Уильямс-Томас - Охота на убийц. Как ведущий британский следователь раскрывает дела, в которых полиция бессильна

Впрочем, сокращение финансирования – не главная проблема современной системы уголовного правосудия. Складывается впечатление, что она не вызывает у людей страха, чтобы не переступать закон. Соверши я преступление, что случится, если меня поймают? Каковы вообще шансы, что я буду пойман? Кто меня поймает? Кто за мной наблюдает? Потеряю ли я работу? Попаду ли за решетку? Когда преступник пытается оправдать свой поступок, это называется когнитивным искажением. В той или иной степени, мы все занимаемся этим в повседневной жизни. «Я ехал со скоростью всего 50 миль в час на участке с максимальной скоростью 40 – я ведь не 60 миль в час ехал», «Я выкуриваю пять сигарет в день, а не как мой друг, ежедневно по пачке». У преступников это превращается в «Я всего лишь смотрел на фотографии 12-летней девочки – ей же не пять было»; «Я лишь потрогал ее – я ведь не насиловал».

Печально признавать, но большинство преступников либо готовы пойти на подобные риски, либо не боятся последствий в случае поимки. Есть еще и такие – к счастью, их не так много, – которые думают, что им все сойдет с рук, считая себя выше закона. Они считают себя слишком богатыми, успешными, известными, чтобы полиция сочла их преступниками. Это и подводит нас к делу Джимми Сэвила.

Джимми Сэвил умер в субботу, 29 октября 2011 года.

Эстер Ранцен, известная телеведущая и основатель консультационной службы для детей и молодежи Childline, прокомментировала его смерть следующими словами: «Он был посвящен в рыцари королевой и папой римским, был невероятным филантропом…»

«Однако, – добавила она, основываясь на доказательствах, продемонстрированных в моей телепрограмме про Сэвила, – он был и растлителем малолетних».

Менее чем через год после смерти Сэвила Питер Уотт, руководитель горячей линии Национального общества по предупреждению насилия над детьми, описал Сэвила как «одного [из] самых злостных насильников, с которыми только сталкивалась наша организация».

После показа программы «Раскрытие: другая сторона Джимми Сэвила» в 2012 году лондонская полиция начала расследование совершенных им преступлений. Десять недель спустя они объявили, что с ними связались сотни людей. Сэвил стал проходить подозреваемым по десяткам преступлений в 17 разных полицейских управлениях, в то время как 80 % из тех, кто заявил о насилии с его стороны, на момент совершения преступления были детьми.

К марту 2013 года в адрес Сэвила поступило более 214 заявлений, каждое из которых, будь своевременно подано в полицию, могло привести к его уголовной ответственности. Четыре жертвы заявили об изнасиловании Сэвилом, когда им не было десяти лет. Другие, четверым из которых также на тот момент было меньше десяти, сообщали о насильственных действиях сексуального характера с его стороны. Жертвами Сэвила становились как мальчики, так и девочки. Кроме того, хоть это и не доказано, имеются основания предполагать – с его собственных слов и по показаниям других людей, – что Сэвил был замешан в актах сексуального насилия над трупами в морге.

26 июня 2014 года министр здравоохранения Великобритании Джереми Хант принес публичные извинения в Палате общин пациентам Национальной системы здравоохранения, ставшим жертвами Сэвила.

«Сэвил был бессердечным, беспринципным и коварным хищником, который домогался и насиловал людей, многие из которых были пациентами и детьми, полноправно рассчитывавшими, что им ничего не может угрожать. Его преступная деятельность растянулась на пять десятилетий – с 1960-х по 2010-е годы. Все это время вся страна уважала и любила его, он был для нас настоящим национальным достоянием, пусть и немного эксцентричным, – человеком, посвятившим себя благотворительности. Теперь же выясняется, что на самом деле он был отвратительным насильником, который раз за разом пользовался доверием всей нации ради своего злого умысла».

Я рад, что Джимми Сэвил войдет в книги по истории в качестве серийного педофила и детского насильника, а не телеведущего и диджея. Горжусь тем, какую роль сыграл в его разоблачении и нисколько этого не скрываю. Что бы ни сделал Джимми Сэвил в своей жизни, чего бы ни добился для себя и окружающих, он заслуживает, чтобы его запомнили лишь как насильника.

Он запомнится оставленным после себя следом – историями жертв, которым пришлось по кусочкам собирать свои жизни после совершенных им ужасных злодеяний. Они смогли выжить, в отличие от его репутации – на его могиле даже не осталось надгробия (оно было снято и уничтожено, простояв всего 19 дней). Считаю, это большее, на что он мог рассчитывать. Впрочем, есть один неприятный момент. Конечно, хорошо, что жертвам Сэвила выпала возможность рассказать о том, что он с ними сделал, и им поверили, но нельзя забывать, что в конечном счете ему все сошло с рук. Я хотел бы увидеть Сэвила на скамье подсудимых, а потом и за решеткой.

Программа о Сэвиле началась для меня необычно – с участием двух телеканалов. В июле 2011 года я возвращался из французского Лиона со встречи в Интерполе вместе с командой Newsnight и Мейрионом Джонсом, невероятно талантливым телепродюсером и журналистом, которого очень уважаю. По дороге домой он вдруг сказал:

– А ты слышал, что Джимми Сэвил был весьма странным малым, насиловавшим детей?

Задумавшись на мгновение, я ответил:

– Нет. В смысле, он действительно странный, но ничего такого я о нем не слышал.

– Его вроде бы арестовала полиция, – сказал Мейрион. – Не знаю, бывшее ли твое полицейское управление или какое-то другое.

– Что ж, попробую разузнать, – пообещал я ему.

Слухи вокруг Сэвила ходили годами. В 2000 году в интервью Луи Теру, снятому для цикла документальных передач «Когда Луи встречается с…», Сэвил разглагольствовал о «распутных журналистах», распускающих слухи о том, что он может быть педофилом, и заявил: «Я знаю, что не такой».

По возвращении домой я стал наводить справки и узнал, что Сэвила действительно допрашивали люди из моего бывшего управления – полиции Суррея. Один бывший высокопоставленный полицейский сообщил мне, что Сэвил был официально допрошен в рамках полицейского расследования, о чем я и рассказал Мейриону.

– Мы планируем что-нибудь снять по этому поводу, – сказал Мейрион. – Есть человек, который готов рассказать про преступления Сэвила, хоть сам и не был его жертвой…

Он поделился со мной всем, что узнал о Сэвиле, но чуть ли не на следующий день перезвонил:

– Они отказались от этой идеи. Newsnight не будут ничего снимать.

Я был крайне удивлен. Оказалось, они вовсе не собирались выяснять, был ли Сэвил преступником, и изначально хотели снять сюжет о возможной недобросовестной работе полиции. Отказались ли они проводить расследование, когда была такая возможность, побоявшись известности Сэвила?