Владимир Горохов - Законодатель. Том 2. От Анахарсиса до Танатоса

– Видимо, эллинским мудрецам известно, что такое знание знаний, истина истин, закон законов, мудрость мудрости?

– Этот вопрос, Анахарсис, не ко мне, а только к богам. Он имеет вселенские масштабы. Для человека он неподъёмен.

– Скажи, Солон, а из двух или пяти глупых можно сделать одного мудрого? – неожиданно спросил скиф.

– Странно слышать от тебя такой вопрос, Анахарсис. Ты видимо шутишь. Ответ здесь предельно ясен. И из тысячи глупцов не сделаешь одного мудреца, так же, как из тысячи баранов не сделаешь одного льва или хотя бы волка. На будущее имей в виду – с мудрых не спрашивают очевидностей. Зато спрашивают о глубинных вещах; спрашивают вдвойне. С мудрых мужей за всё спрашивают вдвойне и втройне.

– Легко ли отличить истину от заблуждения и правду ото лжи? – продолжил, как ни в чём не бывало, расспрашивать скиф.

– Очень непросто это сделать, царевич. Порою они малоразличимы. Тебе кажется, что ты обнаружил истину, а на самом деле она оказалась неумышленным заблуждением. Истина довольно часто соседствует с ошибочностью, излишней самоуверенностью, а то и преднамеренной ложью. Их внешний облик бывает схож. Поэтому люди их путают и смешивают. У истины и заблуждения много сторонников. У заблуждения и лжи их бывает даже больше. Люди добровольно обрекаются на самообман. Самое парадоксальное состоит в том, что заблуждение приходит само, его не надо искать. Оно само тебя находит. Не успел ты оглянуться, а заблуждение, тут как тут. Истина же неподатлива. Она не каждому раскрывается. Её движение в нашу сторону медленное, зигзагообразное, напряжённое. Истину необходимо нам самим настойчиво искать и упорно постигать. Следовательно, одной из главных проблем человеческой жизни, мудрой жизни, есть стремление найти истину, постичь правду, отграничить их ото лжи или заблуждения. Но бывает и так, что истина находится совершенно рядом с тобой. Рядом с тобой она сидит, лежит, ходит, бродит, а ты её не замечаешь и даже не догадываешься о ней. И не замечаешь по той причине, что не достаёт образованности, проникновенности, настойчивости, удачливости. Порой не достаёт последнего шага к ней, последнего усилия нашей воли.

Видя озабоченное и не совсем удовлетворённое лицо гостя, хозяин спустя несколько мгновений продолжил свои суждения:

– Мудрость, как мне представляется, можно трактовать как верное знание всего обо всём. Это знание сути, причин и порядка вещей. А ещё это правильный выбор лучшего, полезного из всего имеющегося в данный момент, в конкретной ситуации. Порою человек мудростью делает что-то самое простое, самое очевидное, а иногда совершенно непонятное и непостижимое. Скорее всего, возможно и так её трактовать.

– Слово есть мудрость? – спросил царевич.

– Не всякое слово есть мудрость, как и не каждая мудрость словесна. Мудрость состоит не только в словах, знаниях, но и действиях, в правильных и добрых делах. На словах мудрствовать легче. Но надо проявлять мудрость в действиях и делах; причём более всего именно в делах. Целесообразно много работать, искать, проверять, доказывать, опровергать, снова настойчиво работать. И так бесконечно. Ибо можно знать, много знать, но ничего не понимать, и ничего не делать. Следовательно, в единстве разумного слова и разумного дела можно обнаружить мудрость. К тому же, прими к сведению, что любая человеческая мудрость, даже самая глубокая, подвергается сомнению.

– Можно ли считать, что мудрствование начинается с таких вопросов: «Что это?», «Откуда оно взялось?», «Зачем?», «Почему?», «Для чего?», «Для кого?», «А что если…?»

– В какой-то мере соглашусь с тобой, Анахарсис. Это почти те же вопросы, которые задаёт пробуждающийся разум ребёнка родителям. Начинающий мудрствовать весьма похож на дитя, большое и умное дитя. Дальнейшая жизнь человека тоже неизменно сопровождается такого рода вопросами. Путь к мудрости начинается с вопросов; с разных вопросов. Но не ограничивается только ими. Там, где есть вопрос – необходим ответ. Состязание вопроса и ответа способно породить знание. А знание есть шаг к мудрости.

– Может ли мудрость заменить религию?

– Религия тоже мудрость, величайшая мудрость. Но мудрость не сводится только к религии. Она более широкое явление. Поэтому мудрость и религия в чистом виде не могут целиком быть взаимозаменяемыми.

– Мудрость может накормить и напоить людей?

– Мудрость – очень важная пища для человека. Но одной мудростью сыт не будешь. Нужны ещё хлеб, овощи, мясо. Впрочем, мудрость в любом случае поможет человеку прокормиться; она способна взрастить обильный урожай, или подсказать, как это можно умело и своевременно сделать.

– Каждый человек способен мудрствовать?

– Нет, не каждый. Чтобы мудрствовать – надо обладать мудростью, прежде всего своей собственной. Помимо прочего, говорить о мудрости – это одно, а быть мудрецом, совершенно иное. Мудрость требует утончённого её применения, а на такое не все способны. Нужен большой житейский опыт. В силу сказанного, мудрыми чаще люди становятся в зрелом возрасте. Тело слабеет – разум мудреет. Сила от тела, телесных развлечений и утех переходит к разуму. А посему в старости, особенно глубокой, мы должны быть не слабоумными, а сильноумными, истинно мудрыми. В противном случае жизнь прошла бессмысленно, пусто, а то и вовсе напрасно.

– Легко ли, мудрец, быть человеком? – неожиданно спросил скиф.

– Кому как, – ответил афинянин. – Кому-то легко, кто и вовсе не понимает, что он человек, кому-то тяжело, а кому-то невыносимо. Легче быть котом, нежели человеком. Коту достаточно повилять хвостиком и его пригреют. А человеку надо бороться за своё место под солнцем. Человек – это извечная борьба, неразрешимая проблема. Могу только сказать, что быть человеком хорошо, гораздо лучше, нежели быть котом, собакой, тигром или крокодилом.

– Мудрствовать лучше днём или ночью?

– Детский вопрос задаёшь, Анахарсис. Тем не менее, отвечу. Мудрствование не зависит ни от дня, ни от ночи, как, впрочем, и занятие глупостями тоже. Ещё мой дед говорил: «Ночь человеку дана для того, чтобы забыть и исправить глупости, сотворённые днём».

– Мудрость уникальна? – продолжал наседать скиф.

– Мудрое, как впрочем, и глупое повторяется. Второе чаще. Разумеется, имеются и своеобразные проявления мудрости. Бывает и то, что называется неповторимостью. Мудрость это свет, преодолевающий многие преграды и даже тьму тьмущую. А иногда – это совершенно очевидные истины, во время понятые и принятые к действию.

– Мудрость существует во все времена? – снова задался вопросом скиф.

– Видимо, есть нечто мудрое, всегда имеющее значимость и ценность. Насчёт всех времён сказать затрудняюсь. Надо бы увидеть их и пожить в них.