Владимир Горохов - Законодатель. Том 2. От Анахарсиса до Танатоса

Пифия строго посмотрела на него и твёрдо ответила:

– Изменить людей могут только сами люди. Ибо пороки их столь глубоки, что боги отказываются от всякого вмешательства в земную жизнь! Но они моими устами дали совет – обратиться к мудрейшим мужам… – Сивилла на мгновение остановилась, бросила молниеносный взгляд на Эзопа и Анахарсиса и кратко добавила. – Эллады.

– Но мы не лекари! – одновременно воскликнули Питтак и Клеобул.

– Лечить надобно не тело, но душу и разум. Телесная боль ничто в сравнении с душевной болью и умственным недугом. А кто лечит душу и разум, если не мудрец? Тем более, множество мудрецов.

– И что же мы должны делать? – тихо спросил Солон.

– Относительно тебя, афинянин, скажу – ты уже многое сделал. Если б и другие трудились подобно тебе, то человеческих болезней и пороков было бы несравненно меньше.

– И всё же? – настаивал Солон.

– Боги мудры, но и люди должны ответить взаимной мудростью.

– Говори яснее, пророчица, а то сказанное тобою окутано мраком. Даже нам не понятен смысл твоих слов, – слегка возмутился Биант.

– Или пускай жрецы, стоящие рядом с тобой, доводят до нас смысл тобою изречённого слова, – поддержал его Фалес.

Пифия опустила голову, затем подняла её высоко вверх, сосредоточилась, погрузилась в забытье, закрыла глаза и пробыла в таком состоянии довольно долго. Мудрецы выжидательно и терпеливо смотрели на неё и молчали. Только Эзоп ёрзал туда-сюда в кресле и всем своим видом давал знать, что здесь не место для сна.

Но Пифия и не спала. Это только внешне казалось, что она дремлет, но на самом деле она мысленно преодолевала земные просторы, устремляясь в бездну Вселенной – туда, где по её представлению в настоящее время находился Аполлон.

Когда она прокинулась, участники пира, как и раньше, твёрдо упёршись в неё взглядами, ожидали, что же скажет пророчица. И она, глядя сквозь них и сквозь стены храма, пафосно, с огромным подъёмом, страстно повела такую речь:

– Тысячи лет тому назад, когда еще не существовало нынешнего миропорядка, когда не было людей, да и многих богов тоже не было, Властитель мира и Владыка неба Зевс изучил всё сущее, движущееся и недвижущееся, твёрдое и жидкое, воздушное и земное. С помощью голубей он определил место, где находимся мы с вами сейчас, как центр Вселенной и назвал его Дельфы. Со временем Дельфы перешли во власть Аполлона – любимого сына Вседержителя и тот построил храм, на котором велел высечь провозглашённую Зевсом гному: «Пуп Земли». Во всей Вселенной нет более мудрой и священной надписи, нежели эта. Можно сказать – это гнома гном, изречение изречений, мысль мыслей. Но данная надпись, сделанная на восточном фронтоне, – мудрость олимпийская. Она олицетворяет божественное откровение. Теперь же боги повелевают, чтобы на преддверии нашего храма появилось мудрое людское изречение. Изречение, достойное божественному, или хотя бы к нему приближенное. Наша гнома должна стать всеобщим человеческим откровением. Ей надлежит стать таким откровением, которое поможет эллинам осознать свои собственные начала и основы. Она должна выражать твёрдый дух, мудрость, уверенность в своих силах, веру в будущее. Индивиды обязаны хорошо осознавать её в своей душе, понимать её смысл и следовать ей. Гноме предстоит стать источником и фундаментом человеческого существования. С её помощью люди смогут избегать телесных, душевных, нравственных и всяких иных болезней. Изречение должно выражать суть человеческого миропорядка, смысл нашей жизни и наших исканий. В нём должно звучать почтение к богам и уважение людей друг к другу. Важно, чтобы сочинённая вами гнома поучала эллинов и благотворно на них воздействовала. Наконец, примите к сведению, чтобы все мудрецы, во всяком случае эллинские, согласились её признать в качестве таковой. Не столь существенно, кто и когда первым изрёк её. Гнома будет принадлежать всем вам, всем нам, всей Элладе, всему человечеству. Это изречение должно разбудить людей от тёмного, вековечного сна, побудить их к хорошим делам, а также засвидетельствовать богам, что человек ещё не утратил смысла своего существования, что он ещё чего-то достоин. Во всяком случае, что он достоин жить, а род человеческий имеет право на существование. Гнома должна состоять из трёх слов. Божественное откровение – состоит из двух, а человеческое должно состоять из трёх слов. И мы посвятим это изречение нашему возлюбленному Аполлону! Кроме того, еще семь замечательных афоризмов, высказанных в ходе пира, будут начертаны на колоннах храма и усилят то, что будет высечено на преддверии; каких именно – определите вы сами.

Мудрецы, сидевшие до сих пор напряжённо, после сказанного Пифией несколько расслабились, переглянулись, посмотрели друг другу в глаза. Некоторые пожали плечами, дескать, ну и ну, вот так задача. Иные тут же, скороговоркой, обменялись мнениями. Селена, чувствуя, что за столом имеет место неопределённость, а возможно и небольшое внутреннее недовольство, решилась на хитрый шаг и весьма тихим голосом возвестила:

– Поймите меня правильно, высочайшие мудрецы. Ни я, никто другой не смеют грубо и бесцеремонно вмешиваться в дела мудрости. Аполлон свидетель тому. Я не вправе ставить перед вами задачи, о мудрейшие, ибо мудрость и задачи – вещи несовместимые. Мудрствовать, как полагаю я, значит размышлять по собственной воле, являться свободным от каких-либо обязательств перед всеми людьми, храмами, даже перед богами. Это столь тонкий вопрос, что я иногда теряюсь, когда о нём завожу речь. Но я твёрдо знаю, что участвовать в делах мудрости, означает быть никем и ничем неограниченным, безмятежным, искренним, не знающим окраин и пределов, не ощущающим ничьей власти над собой. Разумеется, кроме власти ответственности, чести и достоинства. Мудрость есть дерзостная мысль. Мудрец, как полагает Аполлон, ни за что не отвечает, зато заставляет каждого человека задуматься над собой, над своей жизнью, над жизнью других. Мудрствование по принуждению абсурдно и невозможно. В этом случае оно превращается в угодничество, фарс, а то и в чистую ложь. Даже боги не желают вмешиваться в ваши мудрые поиски, речевания и разговоры. А посему, мы, то есть Аполлон, Храм и Я, высокочтимо приглашаем вас к мудрой беседе. Приглашаем к беседе застольной, не стеснённой, творческой, с наполненными чашами вина, честными помыслами и чистой душой. Именно приглашаем! Каждый из вас свободен от каких-либо обязательств на нашей застольной встрече. Для вас сегодня не существует никаких сдерживающих сил, кроме силы этоса и собственной совести, а также чести мудреца. Каждый из вас, если сочтёт необходимым, вправе встать и в любое мгновение покинуть наш пир. Насильственно мудрость не держит никто. Мудрецы – свободные, ни от кого не зависящие люди.