Олег Данилов - Именем Закона

-- Позвольте, товарищ лейтенант! -- возмутился папа. -- По поводу данного случая

есть прямые свидетели. Наши гости! Они подтвердят, что мы пили чай, что вели

себя пристойно... И таким образом факт клеветы будет доказан!

Лейтенант усмехнулся и раскрыл уголовный кодекс.

-- "Статья сто тридцатая -- клевета, -- прочитал он, -- то есть

распространение заведомо ложных, позорящих другое лицо измышлений"...

-- Вот! -- воскликнул папа. -- Ложных и позорящих! Все правильно!

-- Все, да не все... -- вздохнул лейтенант. -- Слово "заведомо" не случайно здесь

присутствует. То есть если вы докажете, что ваша соседка знала, не могла не

знать, что вы пьете чай, и тем не менее написала, что вы пьете водку, вот тогда

это клевета.

-- А как же вообще можно это доказать? -- удивился папа.

-- Ну, предположим, -- сказал лейтенант, -- это заявление написал кто-либо из

ваших гостей. Он сидел с вами за столом, принимал участие в разговоре, он не мог

не видеть, что обстановка вполне приличная, и тем не менее заявляет, что имел

место скандал, дебош и пьянка. Вот тогда можно привлекать за клевету. А так...

Возьмет ваша соседка и скажет на суде: "Мне показалось. Послышалось". И это уже

не клевета, а добросовестное заблуждение! И ей ничего не будет. А на вас пятно

останется. Тем более что суд обязательно пригласит кого-нибудь с вашего места

работы, чтобы выяснить мнение коллектива о вас. Пойдут слухи, разговоры... Кто-

то может решить: про меня не пишут, а про него пишут... Дыма без огня, мол, не

бывает! Такие авторы, -- он помахал заявлением, -- на это как раз и рассчитывают.

-- Что же делать, товарищ лейтенант? -- спросил папа. -- Ведь так дальше жить

невозможно! Мы уже начали с женой ссориться. Она говорит: "Ты -- мужчина, призови

ее к порядку!" Хотя как раз жена, как женщина, могла бы сама найти с ней общий

язык.

-- Да... -- протянул лейтенант. - Сложные это случаи... Ну, предположим, вызову я

ее, побеседую. Она, конечно, заявит, что сама она ангел, а вы -- такие-сякие... А

если я к вам приду, при мне все будет тихо-мирно...

-- Какой-то юридический казус! -- вздохнул папа. -- Все, как я понимаю, упирается

в то, что нет свидетелей ее хамства! Но свидетелей и не может быть! При

посторонних-то она молчит...

-- Естественно, -- опять вздохнул лейтенант. -- Я тут, перед тем как вас вызвать,

побеседовал с вашими соседями по дому -- сверху, снизу, за стенкой... Все в один

голос говорят -- ни шуму, ни пьянок не было.

-- И то хорошо, -- невесело усмехнулся папа.

-- Пьянствовать и тихо можно, -- возразил лейтенант. -- И шепотом ругаться... В

общем, так, -- сказал он в завершение разговора. -- Я, конечно, дело начинать не

буду. Но мой вам совет: постарайтесь с ней как-нибудь найти общий язык. Ну, не

знаю... подружитесь, на чай ее пригласите, что ли...

-- С какой это стати? -- возмутился папа. -- Почему мы должны дружить с этой...

грубиянкой?!

И тут, говорит папа, лейтенант, который до этого вел себя очень серьезно, вдруг

улыбнулся и подмигнул.

-- Ладно! -- сказал он папе. -- Будет у вас свидетель! Объективный и

нелицеприятный! Значит, так!..

...Мы с мамой немедленно стали приставать к папе, что посоветовал ему лейтенант.

Но папа отмалчивался. И мы с мамой решили, что это он нарочно успокаивает нас.

Тем более что все оставалось по-прежнему.

Но вот однажды...

Папа пришел из школы довольно поздно: у них был педсовет. Обычно мы

переодеваемся в комнате, чтобы не было лишнего крику. А тут папа повесил пальто

в прихожей и даже оставил под вешалкой свой огромный учительский портфель.

Алевтина Степановна была на кухне...

-- "...Я не знала, что тебе мешала, -- пела она противным голосом, гремя

тарелками. -- Мы чужие, обо мне забудь..."

Папа вошел в комнату и сказал маме:

-- Иди на кухню!

-- Ты что? -- удивилась мама. -- Там же... эта...

-- Иди! -- потребовал папа. -- Чайник поставь. И даже... -- он задумался, -- и даже

картошку начни чистить. А вымой ее под краном. В раковине!

-- Ты с ума сошел! -- воскликнула мама. -- Ты знаешь, что будет?

-- Знаю! -- весело ответил папа. -- Иди! И постарайся продержаться как можно

дольше.

Мама пожала плечами и вышла.

-- Папа, -- сказала я. -- Как тебе не стыдно! Зачем ты маму посылаешь на заведомый

скандал?!

-- Т-с-с! -- вместо ответа прошептал папа. -- Слушай! Но слышно было и так.

-- Обнаглели! -- орала Алевтина Степановна. -- Хулиганы! Мерзавцы! Придурки

интеллигентские! Мало того, что она больных калечит в поликлинике, так и дома от

нее покоя нет! А я еще раз в милицию напишу! И муженьку твоему в школу! И в

горздрав! Что вы самогонку гоните! А ты с работы спирт носишь!

-- Но ведь это неправда, -- послышался усталый мамин голос. -- Зачем вы?..

-- Ну и пусть неправда! -- продолжала орать соседка. -- А зато как тебя потаскают,

так узнаешь! Чтобы не лезла на кухню не в свое время! В столовке питайтесь, не

подохнете! Я не хочу, чтобы у меня под носом кто-то шастал! Когда я готовлю!

-- Это -- коммунальная квартира, -- тихо сказала мама. -- Мы имеем такое же

право...

-- Что??? -- взревела Алевтина Степановна. -- Я вам покажу право! Я вас всех из

города выселю! За моральное разложение! Я еще и в газету напишу, как вы

трудящуюся женщину заедаете! Узнаете вы меня!

Мама вернулась в комнату. У нее дрожали руки.

-- Доволен? -- спросила она папу. -- Ты этого хотел?

-- Именно этого! -- радостно сказал папа. -- Теперь все! Доигралась' И он пошел на

кухню.

Мы с мамой переглянулись: что с нашим папой? Неужели ему стали нравиться

скандалы?

-- Теперь этот вылез! -- бушевала Алевтина Степановна. -- Сморчок очкастый! Что,

жену обидели?! Заступаться пришел? И ничего ты мне не сделаешь! Попробуй только

пальцем тронь -- посажу на десять лет! Вот нарочно шишку на лбу набью, а скажу,

что ты меня ударил! Хулиганы! На экспертизу пойду! Мерзавцы! Придурки

интеллигентские! Сейчас же в милицию позвоню! Мало того, что она больных в

поликлинике...

-- Ничего не понимаю! -- вдруг сказала мама, прислушавшись. -- Там что, две

Алевтины Степановны, что ли?

Мы выбежали на кухню и увидели потрясающую картину.

Алевтина Степановна с выпученными глазами и раскрытым ртом стояла и молчала.

Папа, торжествующе улыбаясь, держал двумя руками свой огромный портфель. А

портфель голосом соседки визгливо орал:...И муженьку твоему в школу! И в

горздрав! Что вы самогонку гоните, а ты!..

-- Магнитофон! -- догадалась я. -- Ой, как здорово! Папа сунул руку в портфель -- и

крик прекратился.

- Вот он, свидетель, -- сказал папа. -- Объективный и нелицеприятный! Молодец,

лейтенант, здорово придумал!

Мама не выдержала и расхохоталась, уж больно смешной был у Алевтины Степановны

вид.