Г. Севастьянов - Хрестоматия альтернативного разрешения споров

Именно поэтому в международном арбитраже прочно закрепилось правило, согласно которому любое применимое право всегда считается иностранным (вне зависимости от национальной принадлежности арбитров [82]). Поэтому сторона должна не только сослаться но норму права, она должна представить данную норму с переводом на язык арбитража в качестве доказательства. Кроме того, распространенной практикой является также привлечение экспертов по вопросу права, которые подтверждают, что та или иная норма применяется определенным образом.

Вместе с тем из данного правила имеется исключение. Это исключение касается процессуального права, применяемого к арбитражу. Считается, что состав арбитров обязан выяснить содержание процессуального законодательства места арбитража, поскольку обязанностью арбитров является вынесение решения, которое не может быть отменено в связи с нарушением составом арбитров норм о международном арбитраже данной страны. К счастью, в связи с определенной унификацией в данной области нормы о международном арбитраже, как правило, не сильно отличаются от страны к стране.

По общему правилу, стороны вправе установить, на каком языке (языках [83]) будет проводиться арбитражное разбирательство между ними. Выбор сторонами определенного языка арбитражного разбирательства подразумевает также, что и арбитры, выбранные либо назначенные для разрешения данного дела, должны знать язык арбитражного разбирательства [84].

В случае, если стороны не договорились об этом, язык арбитражного разбирательства устанавливается на основании норм применимого регламента. Так, Регламент МКАС при ТПП РФ устанавливает (§ 10):

«Слушание дела ведется на русском языке. С согласия сторон МКАС может провести слушание и на другом языке».

Таким образом, при отсутствии соглашения сторон о языке арбитражного разбирательства разбирательство проводится на русском языке.

Следует заметить, что в аналогичных случаях Регламенты ICC и SCC предоставляют право решить вопрос о языке арбитражного разбирательства составу арбитров, а Регламент LCIA отдает приоритет языку арбитражного соглашения, если же соглашение составлено более чем на одном языке, данный вопрос также решается составом арбитров (ст. 16 Регламента ICC, ст. 23 Регламента SCC, ст. 17 Регламента LCIA).

В России, равно как и в большинстве стран СНГ, нет правила о том, что представительство в суде должно осуществляться только адвокатами. Связано это как с несовершенством адвокатских организаций, в результате чего многие юристы не стремятся стать членами соответствующих коллегий, так и с тем, что многие компании не могут позволить себе нанимать адвокатов для рассмотрения споров, а потому их интересы в судах представляют (и, следует заметить, достаточно успешно) штатные юристы.

Следуя этой традиции, регламенты третейских судов стран СНГ не требуют, чтобы сторона арбитражного разбирательства была представлена адвокатом, и на практике достаточно часто случается видеть в качестве представителя стороны именно штатного юриста.

Зачастую при арбитражном разбирательстве на территории СНГ состав арбитров, применяя по аналогии нормы национального процессуального права [185], требует, чтобы полномочия представителя иностранной компании были подтверждены не только письменной доверенностью, но чтобы такая доверенность, выданная за границей, была обязательно легализована (посредством проставления апостиля или заверения в соответствующем консульстве).

При этом, опять же по аналогии с требованиями процессуальных кодексов, считается, что полномочия на совершение основных процессуальных действий должны быть также указаны в доверенности, хотя ни одно из данных требований не содержится в регламентах соответствующих арбитражных институтов.

В отличие от стран СНГ во многих странах Западной Европы для представительства интересов клиента в суде адвокату не требуется письменной доверенности, достаточно просто его заявления о том, что он представляет такую-то компанию. Неудивительно поэтому, что западно-европейские арбитражные институты не предъявляют каких-либо жестких требований к оформлению процессуальных полномочий представителей сторон. Как правило, письма стороны о том, что их интересы вправе представлять такая-то юридическая фирма, вполне достаточно.

Несмотря на то, что в «иерархии» источников регулирования процедуры международного арбитража решения арбитров находятся на последнем месте, состав арбитров имеет почти неограниченные возможности для определения тех правил ведения арбитражного разбирательства, которые он считает «надлежащими», в силу того что стороны и применимые регламенты, как это было показано выше, обычно «избегают» установления процедуры.

Хотя существует достаточно много литературы, в которой описываются традиционные принципы разбирательства в международном арбитраже [86], на практике арбитры склонны к применению, прежде всего, принципов своего национального процессуального законодательства. Воспитанные на традициях определенной правовой школы, они считают принципы именно этой правовой школы и справедливыми, и разумными, а потому и надлежащими. Вследствие этого международный арбитраж, проводимый в Москве по правилам МКАС при ТПП РФ, будет так же мало похож на международный арбитраж, проводимый в Чикаго по правилам Американской Арбитражной Ассоциации (AAA), насколько «кофе по-венски», приготовленный в Минске, будет мало похож на «кофе по-венски», приготовленный в Вене, хотя ингредиенты и в первом, и во втором случаях принципиально одни и те же.

Ниже будут приведены некоторые наиболее яркие особенности в процессуальных традициях разных стран, поскольку знание этих традиций, безусловно, способствует лучшему пониманию процедуры международного арбитража в различных странах мира.

Как известно, процедура разбирательства может иметь инквизиционный или состязательный уклон.

Термин «инквизиционный» [87]обязан своим возникновением судам инквизиции, когда обвиняемые были лишены права на защиту, а обязанность установления истины по делу лежала на самом суде. При инквизиционной или, как ее иначе называют, «следственной» процедуре суд играет активную и доминирующую роль в установлении обстоятельств дела: определяет предмет и пределы доказывания по делу, запрашивает у сторон и третьих лиц документы, вызывает свидетелей, назначает экспертизу и т. д.