Юрий Басин - Избранные труды по гражданскому праву

Басины очень любят путешествовать. Но за границу туристов стали пускать только после войны. Их первая поездка в 1960 году им очень запомнилась. Это был круиз вокруг Европы. Незабываемая сказка, которая длилась 31 день. Двухместная каюта. Теплоход. Важно, что они смогли все это позволить на свою зарплату. И потом они уже ездили все время: по Дунаю, вокруг Азии, второй раз вокруг Европы, в Сингапур, в Японию, в Норвегию.

Ю. Г. Басин работал преподавателем, старшим преподавателем, доцентом, профессором. Пока существовал Союз, его знали везде. Свою кандидатскую он защищал в Москве, докторскую – в Ленинграде. Более 20 лет работал заведующим кафедрой и в течение 12 лет был деканом юридического факультета.

Ю. Б. «В Казахстане ко мне всегда очень хорошо относились, слава Богу. Не знаю, насколько я этого заслуживаю. В то время, когда я начинал, мне очень помогли мой научный руководитель Г. М. Степаненко и С. З. Зиманов. Вспоминаю У. А. Жолдасбекова, который был по-настоящему незаурядной личностью».

У советских цивилистов получилось так, что в большинстве вузов страны заведующие кафедрами были фронтовики. Сейчас уже почти никого из них не осталось. А тогда, в конце 50-х, куда бы Юрий Григорьевич ни приходил, везде были свои ребята, и со всеми можно было на «ты». Они друг другу помогали и очень дорожили своей фронтовой дружбой.

Однажды к Юрию Григорьевичу на факультет поступал парень без обеих ног, у него не было родителей, а воспитывал его старый дед. При поступлении в институт этот парень недобрал одного балла. И вот, когда Юрий Григорьевич доложил о нем ректору Жолдасбекову, тот предложил: «Давай возьмем». И его зачислили. Затем один из абитуриентов написал огромное письмо в ЦК, расписав там, какие были допущены безобразия при приеме, и даже обратился с жалобой в газету «Гудок», которая в те годы была очень популярной. К Басину примчался корреспондент и начал разбираться с ним в очень резких тонах. Юрий Григорьевич ему сказал: «Знаете что, вы меня не пугайте. Давайте лучше я завтра приглашу этого парня, которого, как вы считаете, мы приняли несправедливо, и вы с ним сами поговорите». Журналист пришел к Басину в кабинет, но когда увидел сидящего там парня-инвалида, моментально ушел.

Басин вскоре покинул пост декана. Он вообще терпеть не может начальственную работу, и всю жизнь от нее отбивался как только мог.

Сегодня он много преподает и по самым разным вопросам консультирует и высокие официальные органы, и своих коллег, и своих бывших студентов, и крупные компании. Но Басин никогда не выступал адвокатом или представителем какой-либо стороны. Это его твердый принцип: он никогда не защищает чьи-то частные интересы, если они противоречат закону.

Одной из основных сфер его деятельности является законотворчество. У него с коллегами сложилась боевая рабочая группа, руководителем которой все время был Майдан Сулейменов.

Юрий Григорьевич говорит так: «Мое основное рабочее место – стол. Вот вам и жизнь!»

Нам очень интересно задать вопросы не просто юристу, не просто свидетелю смены формаций, но в первую очередь непосредственному участнику создания той правовой базы, на основе которой сегодня живет вся Республика. Ведь Юрий Григорьевич Басин и по сегодняшний день является ее активным реформатором.

Вопрос: Юрий Григорьевич, хотелось бы Вас спросить о том, какие события на Вашем профессиональном пути Вы считаете самыми главными?

Ответ:Таких событий было много, если говорить о том, что мне раньше не встречалось как профессионалу, преподавателю, научному работнику. Самое значительное – это распад Советского Союза и превращение Казахстана в самостоятельное суверенное государство, а также радикальное изменение всей нашей системы: политической, экономической и социальной. Коснемся экономики. Сегодня у нас частная собственность и конкуренция превращаются в основные рычаги ее развития. Именно они превращают производителя в лицо, стремящееся удовлетворять интересы потребителя и в товарах, и в работе, и в услугах. Раньше было наоборот – все централизовалось в руках государства, и государство решало, как это делать с тех позиций, которые оно считало наиболее целесообразными.

Я не хочу повторять модную ныне общую отрицательную оценку такой системы, потому что в некоторых исторических условиях она очень помогала нам решать глобальные проблемы, особенно во время войны или, скажем, в период освоения космоса. Это позволяло все концентрировать в одних руках, бросать всех на решение одной задачи. Но в текущей мирной жизни централизация приводила к очень большим потерям. При этом мы – специалисты гражданского права, юристы, которые отлично знают, как важны рыночные отношения (они у нас назывались товарно-денежными отношениями), понимали, что мы убиваем инициативу и стимул к качеству. Потому что можно планировать производить как можно больше, но заставить производителя быть постоянно инициативным, стремиться взять потребителя качеством своих товаров, без конкуренции невозможно. И самое главное, что все экономические и производственные фонды принадлежали государству. Признаваемые иные виды собственности (например, кооперативно-колхозная) были фикцией. Вот, скажем, когда в Казахстане осваивали целину, то почти все колхозы в административном порядке, без каких-либо компенсаций превратились в совхозы. Культивировалось резко отрицательное отношение к богатым и к богатству. Все это, конечно, убивало само стремление производить как можно больше и зарабатывать как можно больше. И вдруг мы, разрушив эту систему, буквально на пустом правовом месте, провели в Республике в массовом порядке приватизацию. Законными, полузаконными, даже подпольными методами создали в экономике мощный слой частной собственности. Примеров подобного преобразования просто не было.

В прошлом у нас была полная общесоюзная монополия внешней торговли, и никто, кроме СССР, внешней торговлей не занимался. А тут сразу возникла полная свобода внешней торговли для всех. И для нас стало не важно, кто вступает в торговые внешнеэкономические отношения – государственное предприятие или частное лицо. Важно только, чтобы они не нарушали общие установленные для них запреты: не торговали оружием, наркотиками и так далее. Раньше, до конца восьмидесятых годов, иностранные инвесторы не допускались в советскую экономику. Все эти особенности советского периода очевидно отражали обреченность экономики Советского Союза. Такая оценка подтверждается сравнением экономического развития ряда стран: Северная и Южная Корея, Восточная и Западная Германия. Один народ, одни традиции, одна история. Тем не менее там, где действовала рыночная экономика, развитие шло гораздо быстрее и продуктивнее. А та часть страны, которая строилась по принципу планово-приказной экономики, неизбежно терпела крах.