Юрий Басин - Избранные труды по гражданскому праву

Все подобные и многие другие сходные по своей направленности действия хорошо известны практике. Не менее известны и возможные средства борьбы с такого рода негативными последствиями равенства, открывающего дорогу «законному» удовлетворению своих интересов за счет других лиц.

Заметным, например, барьером на пути навязывания своей воли другим, формально равноправным участникам рынка служит антимонопольное и конкурентно-защитное законодательство. Но названные средства и в нормотворческой и в правоприменительной казахстанской практике применяются далеко не всегда.

Казахстанская коммерческая практика содержит немало примеров того, как некоторые бизнесмены, ловко используя правовые возможности, удовлетворяют свои интересы за счет интересов третьих лиц, нередко – за счет публичных интересов. Чаще всего это достигается путем перекладывания исполнения сделок и ответственности за их нарушение на дочерние и зависимые компании.

Так, крупная иностранная фирма ведет переговоры о строительстве в Казахстане тепловой электростанции, настаивая на правительственной гарантии всех обязательств казахстанских участников строительства и будущих потребителей электроэнергии. Сама же фирма в качестве иностранного участника договора образует дочернее АО со сравнительно небольшим уставным капиталом. Внешне в таком договоре все равны, но фактически интересы иностранной фирмы защищены гораздо надежнее, нежели интересы Казахстана. При нарушении договора казахстанским участником фирма потребует возмещения всех своих потерь Правительством (государством) – гарантом; иностранная же фирма, будучи холдинговой компанией, по долгам дочернего АО не отвечает (кроме отдельных случаев, прямо предусмотренных ст. 44 и 94 ГК). В результате защита интересов казахстанских участников, да и публичных интересов при нарушении обязательства дочерним АО ничем не обеспечена.

Вообще в практике деятельности иностранных инвесторов в Казахстане весьма распространены случаи, когда право на такую деятельность приобретают крупные инвестиционнные фирмы, умело используя свой авторитет в деловом мире и высокий Goodwill, а затем передают свое участие в конкретных контрактах создаваемым специально для этого небольшим дочерним или даже внучатым акционерным обществам, открывая для себя таким образом возможность реализовать удовлетворение своих интересов, фактически управляя дочерним АО, и в то же время снимая с себя ответственность за неисполнение этим АО обязательств перед казахстанской стороной.

Особенно часто подобные замены встречаются при приватизации крупных производственных объектов и в недропользовании. Право недропользования, например, приобретает (нередко, выигрывая торги) крупный инвестор, а затем договор с компетентным органом на добычу нефти перезаключается дочерним акционерным обществом.

Аналогичным образом при приватизации большого акционированного нефтедобывающего предприятия все акции на приватизационных торгах купила большая канадская фирма. А договор с инвестиционными обязательствами заключало специально образованное для этой цели дочернее акционерное общество.

В итоге – под крышей правового равенства явное неравенство защиты интересов.

Не следует удивляться подобной тактике инвесторов. На рынке каждый участник ищет средства максимального удовлетворения и максимальной защиты своих интересов, особенно если это можно сделать, не нарушая предписаний закона. Однако всегда следует распознавать цели таких тактических приемов и принимать при необходимости контрмеры.

Особенно глубоко это отделение подлинных интересов от внешнего их выражения проявлялось в правовом статусе государственного юридического лица (прежде всего – государственного предприятия) в системе советской экономики. Предприятие как имущественный комплекс принадлежало государству, как юридическое лицо – действовало по его указанию. Государство через механизм обязательных индивидуальных плановых заданий либо прямых директивных распоряжений предписывало предприятию производить то, что нужно было государству, продавать произведенное тому, кому указывало государство, по той цене и на таких условиях, какие устанавливало государство. Тем не менее предприятие признавалось самостоятельным юридическим лицом, выступало в обороте от своего имени и несло самостоятельную имущественную ответственность по своим обязательствам. Государственное предприятие и государство как таковое в качестве юридически независимых субъектов права могли заключить договор и между собой. Было специально придумано особое право на имущество, которым наделялось государственное предприятие, однако собственником которого продолжало оставаться государство (оперативное управление, полное хозяйственное ведение, хозяйственное ведение). Все интересы – государству, вся ответственность – на предприятие.

У иностранных коммерческих партнеров это нередко вызывало непонимание, они считали, что фактически предприятие было представителем государства, сохранявшего право собственности на имущество предприятия. Предпринимались неоднократные попытки привлечь к ответственности государство по долгам госпредприятий. Но по закону государственное предприятие признавалось самостоятельным юридическим лицом, что разрушало конструкцию представительских правоотношений. И в хозяйственных связях не только между советскими участниками, но и в экспортно-импортных операциях имущественная самостоятельность советских государственных предприятий, как правило, признавалась.

Можно, кстати, отметить, что именно этот непреодолимый отрыв подлинного интереса от формальной ответственности и послужил одним из основных факторов развала советской экономики, ибо в ее эффективном развитии было заинтересовано государство, а осуществляли такое развитие незаинтересованные исполнители. Конечно, это не единственная и, вероятно, не главная, но все же существенная причина развала.

Впрочем, и сейчас, управляя государственными предприятиями и пакетами акций бывших государственных предприятий, государство проявляет большую изобретательность в уходе от долгов и от ответственности за их непогашение.

Например, изъятие активов у государственного предприятия, которое вследствие этого лишается возможности погасить задолженность кредиторам. Подобные приемы применялись при реконструкции системы электроснабжения.

Аналогично происходит и реорганизация некоторых государственных предприятий либо реструктуризация акций, принадлежащих государству как акционеру АО, что произошло, например, при образовании акционерного общества закрытого типа «Эйр Казахстан» (далее – ЭК), которому был придан статус национального авиаперевозчика. Материальная база нового перевозчика была образована путем передачи ему имущества находящейся в глубоком кризисе прежней Национальной акционерной авиакомпании «Казахстан ауе жолы» (далее – КАЖ) и некоторых других авиапредприятий. КАЖ подлежала дальнейшей реорганизации, но ее долги не были переданы ЭК, чем нарушались интересы кредиторов КАЖ. [78]