Елена Войниканис - Право интеллектуальной собственности в цифровую эпоху. Парадигма баланса и гибкости

Что касается приостановления оказания услуг и блокирования доступа к информации (п. 2 ст. 15-1, ст. 15-2 в редакции законопроекта), то законопроект предусматривает только два случая. Первый случай – представление прокурора о приостановлении доступа к информации, размещенной в сети Интернет, и (или) ее распространения. Основаниями для представления прокурора могут служить (1) экстремистский характер информации; (2) отнесение информации к иным видам информации, запрещенной федеральными законами к распространению; (3) обращение в органы прокуратуры правообладателя о нарушении его прав на объекты интеллектуальной собственности. Срок приостановления доступа информации по представлению прокурора, который ограничивается одним месяцем и может быть продлен при возбуждении уголовного дела (в отношении информации, распространение которой запрещено федеральными законами) или обращении правообладателя в суд (в отношении нарушения прав на объекты интеллектуальной собственности). Вторым случаем является вступившее в силу решение суда, обязывающее оператора прекратить оказание услуг, связанных с размещением, передачей информации и (или) доступом к сети Интернет. Самовольное ограничение оператором доступа пользователей к Интернету запрещается. Отметим, что законопроектом не учтен еще один случай. Оператор связи имеет право приостановить оказание услуг в случае нарушения пользователем услугами связи требований, установленных Федеральным законом «О связи», правилами оказания услуг связи [596]или договором об оказании услуг связи до устранения нарушения (п. 3 ст. 44 Закона «О связи»). На практике операторы пользуются данным правом крайне редко, в частности по причине налоговых рисков, и в основном во взаимоотношениях с «безнадежными неплательщиками» (официально неликвидированными юридическими лицами, умершими или выбывшими на другое место жительства гражданами).

Поправки законопроекта, касающиеся операторов интернет-услуг, можно представить в виде следующей схемы:

Как мы видим, в сравнении с моделями Франции и Великобритании, российский законопроект обладает целым рядом преимуществ. Основное его преимущество – защита прав пользователей. Предусмотрев не только правила подачи заявлений правообладателями, но и право пользователя направлять свои возражения, законопроект явным образом идет вразрез с принятыми сегодня стандартами защиты интеллектуальной собственности, когда обоснованное заявление автора или правообладателя не подвергается дальнейшему анализу. Так, последние поправки в Кодекс интеллектуальной собственности Франции, внесенные Законом HADOPI, фактически устанавливают презумпцию виновности пользователя, что, учитывая некоммерческий характер деятельности рядовых пользователей, вряд ли можно считать справедливым. Законопроект можно упрекнуть в излишнем «потворстве» операторам и провайдерам, в недоучете позиции силовых структур (хотя основные положения были согласованы с МВД, ФСБ и ФСО), но никак не в недостаточном внимании к законным правам и интересам пользователей. О том, что именно пользователи Интернета оказываются сегодня наиболее незащищенной стороной, многие стараются забыть. В то время как защита безопасности и интеллектуальной собственности в Интернете выходят на первый план, вопрос о правах пользователей становится второстепенным. Из текста российского законопроекта, напротив, следует, что он разработан с учетом таких фундаментальных прав и принципов, как конституционные права граждан на свободу слова и на информацию, презумпция невиновности в уголовном праве и принцип равенства субъектов в гражданском праве. В совокупности с закреплением за пользователями конкретных прав такой подход обеспечивает искомый баланс интересов между различными участниками правоотношений в сети Интернет.

Другим важным отличием российского законопроекта является то, что он не ограничивает вопросы ответственности провайдеров сферой авторского права. Внесение соответствующих поправок не в часть четвертую Гражданского кодекса РФ, а в Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», является шагом, который имеет стратегическое значение. Нам не известны конкретные причины и мотивы такого решения (например, разработчики не смогли или не захотели договариваться с теми, кто практически одновременно готовил поправки в Гражданский кодекс РФ), здесь важен результат. Аналогичным образом Европейский союз ввел нормы об ограничении ответственности провайдеров в Директиву об электронной торговле, тем самым обозначив контекст применения данных норм, который очевидно выходит за пределы права интеллектуальной собственности [597].

Учитывая неоднозначность правовой ситуации с ответственностью информационных посредников, тем более важно проследить, каким образом складывается и в каком направлении развивается российская правоприменительная практика по данному вопросу.

Имеющаяся судебная практика по делам, связанным с деятельностью информационных посредников, насчитывает не более пяти лет. Поэтому подчеркнем, что общая позиция судов по вопросу об определении надлежащего ответчика по делам, связанным с правонарушениями в сети Интернет, находится на стадии формирования. Учитывая, что подавляющее большинство дел, рассмотренных в судах до сих пор, касалось исключительно ответственности хостинг-провайдеров, неоднозначным является также понимание судами оснований и пределов ответственности информационных посредников.

Первая тенденция, которую можно выделить, заключается в том, что суды рассматривают информационных посредников как лиц, непосредственно ответственных за появление на сайтах контента, нарушающего защищаемые законом права третьих лиц. Судебные инстанции при таком подходе обосновывают свои выводы тем, что сервис-провайдер как администратор домена (доменного имени второго уровня и относящихся к нему доменов третьего уровня) контролирует содержание своих сайтов. Логика судей основывается, в частности, на внутренних правилах, которые обычно размещают провайдеры на своих сайтах [598].

Правила могут иметь форму регламентов (Rambler) или пользовательских соглашений (Yandex). Для суда важно, что в документах такого рода провайдеры устанавливают комплекс прав и обязанностей, связанных с функционированием сервисов. Практически всегда провайдер оставляет за собой право не только отказать в размещении материалов (текст, видео, фотографии и т. п.) пользователя, но также и удалить уже размещенные материалы без предупреждения, вплоть до применения крайней меры – блокирования доступа пользователя к сервису. Одной из причин ограничения прав пользователя является нарушение им правил пользования сервисом, включая нарушение интеллектуальных прав третьих лиц.