Геннадий Есаков - Mens Rea в уголовном праве Соединенных Штатов Америки
- Название:Mens Rea в уголовном праве Соединенных Штатов Америки
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «Юридический центр»670c36f1-fd5f-11e4-a17c-0025905a0812
- Год:2003
- Город:Москва
- ISBN:5-94201-232-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Геннадий Есаков - Mens Rea в уголовном праве Соединенных Штатов Америки краткое содержание
В монографии впервые в отечественной литературе сделана попытка рассмотреть в историческом ключе на примере Соединённых Штатов Америки одну из центральных категорий англо-американского уголовного права – категорию mens rea как субъективную составляющую преступного деяния. Вплоть до сегодняшних дней проблематика mens rea рассматривалась в российской науке уголовного права лишь на уровне частных вопросов, тогда как комплексное осмысление категории mens rea, совершенно не похожей на российскую категорию вины, не просто углубляет наши познания о зарубежном праве, но и способно в ином свете отразить достоинства и недостатки традиционных представлений о субъективной стороне преступления в отечественной доктрине.
Придерживаясь историко-догматического подхода, автор подробно исследует истоки mens rea в общем праве Англии; рецепцию последнего американским правом и дальнейшие вехи развития категории mens rea на американской почве. Не ограничиваясь сугубо теоретическими вопросами, автор стремится показать практическое приложение в американском праве доктринальных концепций на примере учения о юридической ошибке, тяжкого убийства по правилу о фелонии и процессуальных аспектов доказывания mens rea. Особое внимание в работе уделяется анализу Примерного уголовного кодекса 1962 г. и современного американского уголовного законодательства.
Для научных и практических работников, студентов и аспирантов, а также всех интересующихся теорией и практикой зарубежного уголовного права и его историей.
Mens Rea в уголовном праве Соединенных Штатов Америки - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Вполне возможно, сейчас следует согласиться с тем, что «концептуальная основа Примерного кодекса (конечно же, имеется в виду М.Р.С. – Г.Е .) разрушилась формально и содержательно», [820]но применительно к указанному процессу положения первого, бесспорно, сыграли едва ли не ведущую роль, будучи восприняты в той или иной своей части законодательством многих штатов.
В особенности это касается схемы виновности М.Р.С., чьи ясные и рациональные постулаты не только стали фундаментом для соответствующих норм (или хотя бы незначительно, но отразились в последних) в двадцати шести штатах, [821]но и оказали, оказывают сейчас и, хотелось бы предположить, [822]будут оказывать ощутимое влияние на истолкование положений кодексов, не отошедших от традиционных концепций общего права.
К примеру, такого рода влияние заметно в Южной Каролине, где, с одной стороны, уголовный кодекс (весьма условно могущий именоваться таковым) не содержит никаких обобщённых положений относительно mens rea и применительно к конкретным преступлениям опирается в целом на общее право и где, с другой, в судебной практике положения М.Р.С. получили широкое признание как значимые в доктринальном плане. [823]Восприятие идей М.Р.С. при истолковании терминологии общего права из области mens rea прослеживается и во многих других штатах. [824]
Бесспорно, стоит отметить и оценки противоположного плана, по которым лишь малое число штатов последовало постулатам М.Р.С. (да и в них последние постоянно подвергаются разрушающему влиянию «старых привычек»), в то время как «большинство штатов и федеральная система продолжают действовать в рамках схемы, развитой общим правом, позволяя судам истолковывать преступления как требующие специального намерения, общего намерения, строгой ответственности или одного из тех кажущихся бесчисленными нюансов среди континуума, в котором эти три концепции пребывают». [825]Объяснение этому явлению усматривается в традиционном стремлении судей сохранить за собой простор в определении mens rea отдельных преступлений с целью добиться в том или ином деле кажущегося им справедливым результата. [826]В отечественной литературе схожей точки зрения придерживается И.Д. Козочкин, неизменно ссылающийся на уголовный кодекс Джорджии. [827]Однако приведение в качестве примера Джорджии представляется не вполне корректным, поскольку, будучи своеобразным «оплотом консерватизма» на Юге, данный штат с не меньшей неизменностью хранит верность традициям общего права. Да и в целом приведённые оценки навряд ли можно признать обоснованными, подтверждением чему служат положения уголовного законодательства штатов или, по крайней мере, позиции, занимаемые судебной практикой. [828]
С 1960-70-ми гг. связан также всплеск интереса к уголовно-правовой теории, характеризующий кодификационный период с его доктринальной стороны. Квинтэссенция теоретической мысли, воплощённая не только в удачных (и не очень) положениях М.Р.С., но и в работах по философии уголовного права, нашла своё отражение в целом комплексе исследований, появившихся в указанный период и посвящённых самой различной проблематике в преломлении норм М.Р.С. и нового законодательства штатов. [829]
В середине 1970-х гг., тем не менее, со спадом волны уголовно-правовой реформы кодификационный этап уступил место последнему, охватывающему и нынешнее время, периоду, дать название которому, как представляется, пока весьма и весьма затруднительно. В его постижении важно правильно понять и оценить роль и место уголовного права в постиндустриальном, информационном обществе, когда на смену традиционной частно-корыстной и насильственной преступности пришли организованная и «беловоротничковая» преступность, терроризм, наркобизнес, корпоративно-корыстные, политические и идеологические преступления. Иными словами, уголовное право в последней четверти XX в. испытало вторую за последние два столетия если не концептуальную, то уж структурную перестройку точно, переместившись в своей массе с преступлений против общественного благосостояния и безопасности и «традиционных» преступлений на корпус преступлений, подрывающих – как бы это высокопарно ни звучало – именно основы общества самого по себе и даже основы человеческой цивилизации в целом.
В последней четверти XX в., кроме того, возрождается представление о наказании-каре, что связано во многом с положительным разрешением остро стоявшей в 1960-70-х гг. проблемы смертной казни, наиболее рельефно отражающей в себе указанную идею. [830]Столь неожиданный ренессанс классической абсолютной теории наказания, теории возмездия, осуждённой составителями М.Р.С. как «иррациональная, анахронистическая и варварская» концепция, [831]но при этом ныне привлекающей под свои знамёна всё больше и больше сторонников, является одним из символов американского уголовного права в его современном бытии. [832]
Суммируя все отмеченные явления, можно сказать о том, что изменившиеся условия жизни общества вновь бросили уголовному праву с такими традиционными философско-правовыми постулатами последнего, как actus reus, mens rea , наказание, вызов; сумело ли оно ответить на него – говорить ещё слишком рано.
На этом фоне в Соединённых Штатах произошло неожиданное – если сравнивать с предшествующим временем – снижение внимания к уголовно-правовой теории, вызванное целым комплексом причин. [833]Интерес к доктрине, поддерживавшийся в 1960-70-х гг. живительной силой М.Р.С. и кодификационного движения в штатах, ослаб к 1980-90-м гг., а теория попала в «тиски» догм М.Р.С., с одной стороны, [834]и догм общего права, сохранённых взращёнными на его почве законодателями и судьями, с другой. [835]
Иными словами, обозревая американскую уголовно-правовую теорию в более широкой перспективе, можно сказать о том, что к концу XX в. её характерной чертой стала конвергенционностъ , сводящаяся к попытке сплавить в единое целое традиционные постулаты общего права и положения действующего права, берущие свои практические корни в революционном по характеру развитии социума за последние два века, а теоретические – в догмах М.Р.С. и объемлющей его научной мысли.
Именно с точки зрения конвергенции доктринальных идей общего права с теорией виновности, отражённой в М.Р.С., и следует рассматривать современную теорию mens rea.
Исходными же в этом анализе должны стать некоторые основополагающие философско-правовые постулаты уголовного права, лишь через которые и можно раскрыть сущность исследуемой категории и отражающей её теории. Отправными постулатами здесь могли бы послужить следующие соображения.
На протяжении всей своей истории человечество выживало и развивалось благодаря лишь одному, созданному его гением институту – обществу. Любой здравый ум не может не признать, что существование последнего необходимо для воспроизводства человеческой цивилизации и, как следствие, не может не согласиться с тем, что, в конечном счёте, в его же, человека, личных интересах поддерживать такое существование. Это возможно лишь одним способом: посредством исключения всякого не-блага для социума и поощрения всякого блага. Но как отделить благо от не-блага? Ответ на поставленный вопрос заключён в осознании того, что человеческие взгляды не разнятся ad infinitum и, следовательно, сводимы к конечному числу представлений об отдельных предметах. В свою очередь, чем более абстрактнее предмет, тем меньшее количество разнящихся точек зрения выявляемо относительно него. Так, можно долго спорить, выдвигая самые разнообразные суждения, о достоинствах и недостатках вердиевской «Аиды», но навряд ли кому-либо в голову – разве что отъявленному безумцу – придёт утверждать о вреде общества в целом и необходимости его разрушения. Точно так же, можно собрать целый букет мнений о достоинствах и недостатках кулинарной кухни того или иного народа, но едва ли кто-либо окажется способен отрицать тот тезис, что убивать другого человека есть зло a priori , допустимое лишь в исключительных обстоятельствах (конечно же, можно долго спорить о круге таких исключительных обстоятельств, но это уже более конкретный, частный вопрос). Суммируя сказанное, здесь важно понять, что представления о благе и не-благе социума в целом являются именно абстрактными представлениями, относительно которых мнения людей не разнятся ad infinitum , а, будучи определённы, сводятся к конечному числу взглядов, разделяемых большинством общества. [836]
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: