Максим Божко - «Слепая зона» правового конфликта: о чем не знают те, кто хочет ыиграть суд

Выход из двухмерного понимания трехмерного мира позволяет обнаружить множество оттенков между черным и белым, но, что еще важнее, — увидеть ситуацию совсем в другом цвете или цветах. Этот навык является необходимым, потому что все и всегда идет не так, как хотелось бы, а если нам еще и не хватает внутренней готовности и/или ресурсов для достижения цели (что тоже не редкость), то стремящийся ум может загнать нас в настоящую западню.

Столкнувшись с препятствием на пути из точки А в точку Б, прежде чем впасть в ступор или уныние, стоит сесть и порассуждать о том, как с ним лучше поступить и можно ли добраться до цели в обход него. В поисках иной дороги есть смысл потренировать свой ум, отвечая на вопросы, как ты оцениваешь и воспринимаешь сложившуюся на данный момент ситуацию, каково твое долгосрочное и краткосрочное намерение и какие следующие шаги в этой связи ты намерен делать. Таким образом, открывая и исследуя новые грани своего положения, легче отойти от заранее намеченного пути и начать пробовать действовать по-другому.

Покажем на примере, как, рассуждая, можно вместо одного-единственного «правильного» направления движения рассмотреть еще несколько вариантов решения задачи. (В этом месте стоит сделать оговорку для юридически подкованного читателя — о том, что ряд нижеприведенных стратегий работают только для обществ с ограниченной ответственностью, а другие — только для акционерных обществ. Но нам здесь важна демонстрация мыслительной стратегии, а не юридическая точность. Мы исходим из того, что читатель, способный заметить данные нюансы, сможет и самостоятельно домыслить опущенное автором, и построить свою собственную концепцию достижения цели.)

Некий гражданин получил по наследству 33 % акций (долей) успешного бизнеса. Сам бизнес его не интересует, заниматься им он не собирается. Наследнику лишь хотелось бы забрать свою часть бизнеса в денежном эквиваленте. По сути, речь идет только о тех деньгах, что были вложены когда-то его отцом в развитие и становление этого дела (хотя, по всем предварительным оценкам, реальная стоимость трети бизнеса существенно возросла с тех времен). Какие в таком случае есть варианты?

При условии, что устав общества с ограниченной ответственностью это позволяет, самый простой и очевидный путь для наследника (с этого ему, конечно, и стоило бы начать) — это выход из состава участников общества с возмещением стоимости его доли. Если бизнес прибыльный и контрагент не намерен хитрить, то это и есть та самая прямая тропинка из точки А в точку Б. Небольшим препятствием на ней может стать заведомо низкая оценка контрагентом стоимости акций, и в таком случае придется через суд добиться их адекватной оценки и только потом взять свои деньги.

Правда, у контрагента, который также вправе порассуждать о сложившейся ситуации, тоже есть иные пути, чем просто выплатить владельцу трети бизнеса его долю. Так, он может начать выводить активы из бизнеса, чтобы снизить его рыночную стоимость, или попытаться его обанкротить. В таком случае наследник со своими юристами также начнет искать другие подходы и может обнаружить, что их не так уж и мало. И хотя некоторые из них, прямо скажем, достаточно «серые» и никого нельзя призывать ими пользоваться — нельзя также и промолчать о том, с чем приходится сталкиваться на полях правовых сражений. (Кроме того, автору хотелось бы предостеречь читателя от самостоятельных экспериментов с нижеприведенными схемами: они описаны упрощенно, в духе бизнес-романов, и в таком виде имеют откровенно уголовный «душок». Подобная подача материала выбрана автором с одной только методической целью: яркие примеры лучше запоминаются, а обилие оговорок и деталей, без которых, как правило, не обходится в реальности, сокрыло бы от читателя суть происходящего.)

Итак, если гендиректор отказывается выплачивать деньги владельцу 33 % акций (долей) своего бизнеса, последний может подать заявление о возбуждении уголовного дела в связи с сокрытием имущества, занижением рыночной стоимости доли, то есть обвинить контрагента в мошеннических действиях. Скорее всего, если подключатся оперативные сотрудники и начнут проводить необходимые в таких случаях проверочные (а затем и следственные) действия, оппонент станет весьма сговорчивее.

Кроме того, анализ практики корпоративных конфликтов позволяет заявить, что наследник трети бизнеса может выбрать совсем иной путь — инициировать сначала первое, а затем повторное собрание акционеров и сменить гендиректора на «своего»: 30 % акций позволяют это сделать. И хотя в данном случае смена директора, вероятнее всего, будет в последующем признана судом незаконной, с этого момента он получит преимущество во времени, которое даст ему возможность осмотреться и понять, каково реальное положение дел в бизнесе. По итогам аудита, если обнаружится, что предыдущий гендиректор без его ведома выводил активы, он также может попытаться возбудить уголовное дело или взыскать убытки с контрагента иным способом. (Не станем здесь развивать мысль о процедуре созыва собрания и обсуждать все препятствия к его созыву и проведению. Ограничимся лишь тезисом о том, что при достаточной наглости и сноровке наследник может эту схему провернуть — самостоятельно либо при содействии консультантов.)

В своей практике автору также пришлось столкнуться с тем, что смена директора может быть осуществлена во время общего собрания, которое проводилось людьми, действующими по нотариальной доверенности от одной и от другой стороны. При этом мажоритарный акционер не помнил, чтобы выдавал кому-то такую доверенность, однако нотариус уверял, что «был, подписывался, являлся». В судебном процессе экспертизой было установлено, что подпись под доверенностью выполнена мажоритарным акционером, хотя тот до последнего отрицал данный факт. Как было на самом деле и что подвигло мажоритарного акционера на данный шаг (если он его совершал), уже неизвестно. Но с позиций формальной юридической правды судебным актом зафиксировано, что решение по делу принято с соблюдением установленной процедуры.

Был также и иной случай, когда документ однозначно подписывался одним из акционеров, за что автор может лично ручаться, ведь это происходило на его глазах. Однако в дальнейшем, в ходе длительного корпоративного конфликта, проведенного по разным судам (арбитражным, общей юрисдикции и даже уголовному), экспертизами были сделаны противоречивые выводы. При этом еще долгое время не удавалось получить образцы почерка, потому что «автор» подписи сломал руку и ходил в гипсе.