Мария Елифёрова - #Панталоныфракжилет

И конечно, самый замечательный пример – местоимение первого лица единственного числа, которое в русском языке оказалось не первой буквой алфавита, как в старославянском, а последней. Помните Аз есмь царь из кинокомедии “Иван Васильевич меняет профессию”? Конечно, реальный Иван Грозный вряд ли выразился бы так в устной речи: уже тогда для носителя русского языка было нормально в быту говорить я . На пару веков раньше наш соотечественник сказал бы язъ . А вот болгары до сих пор говорят о себе аз .

При ближайшем рассмотрении единственными исконно русскими словами, начинающимися на А, оказываются союз а и междометия ах и ай !

Тут следует оговориться, что правило запрета на начальное А не действует в современном белорусском: многие исконно славянские слова, где этимологически в начале стояло О, начинаются в нем на А, в частности, приставка от- переходит в ад- . Зато в древнем восточнославянском это правило действовало настолько широко, что охватывало и явные заимствования: многие древнерусские авторы писали олтарь, Ондрей вместо алтарь, Андрей .

На этом месте у читателя может возникнуть вопрос: А, О – какая разница, если слог безударный? Для современного москвича или рязанца разницы действительно нет. А вот нижегородцы до сих пор четко выговаривают безударные А и О как два различных звука. Кстати, произношение эстрадных артистов, изображающих “нижегородское оканье”, вводит в заблуждение: сценические имитаторы вытягивают губы в трубочку и мычат нечто сдавленное почти в У, тогда как реальные нижегородцы произносят безударное О звонко и чисто, как во французском языке. Чтобы в этом убедиться, достаточно проехать в поезде маршрута Москва – Нижний. Так называемое аканье, то есть смешение безударного А и О, имеет сравнительно позднее происхождение – оно возникло после исчезновения редуцированных гласных, обозначавшихся как Ъ и Ь, и впервые засвидетельствовано в XIV в. [61] Галинская Е. А. Историческая фонетика русского языка. – С. 146–147. Но для жителей домонгольской Руси А и О были совершенно разными звуками даже без ударения. Древнерусские писцы писали олтарь вместо алтарь , но они не писали акладъ вместо окладъ , как написал бы современный двоечник. Из этого следует, что они не делали орфографические ошибки в безударных гласных – они пытались адаптировать написание иностранных слов к наиболее привычному произношению. Разница между звуком и буквой имеет значение!

Совершенно безумно ведут себя гласные в тюркских заимствованиях – смешиваются не только начальные А и О, но также А и О в любом месте слова, а иногда и любые другие гласные. Привычные нам слова султан и басурман(ский) в древнерусской книжности встречаются как салтанъ, солтанъ, бусурман(ский) и бесермен(ский) . Впрочем, “Сказку о царе Салтане” мы в детстве читали. А вот видеть ормякъ, отласъ, калпакъ, бозаръ вместо армяк, атлас, колпак, базар современному читателю диковато – так и кажется, что древним книжникам не хватало корректоров. И все же наш колчан в белорусском языке стал калчаном , а поклонники творчества Гоголя наверняка помнят, что вместо казак он пишет козак – как в украинском. Русский язык тоже не сумел унифицировать все написания тюркизмов. Следы старого написания слова колпак остались в названии народности каракалпаки , где кара- означает “черный”, а калпак и есть колпак (древнерусские летописи называют каракалпаков черные клобуки ). Это объясняется чрезвычайной текучестью системы гласных в тюркских языках, в отличие от индоевропейских, и тем, что русское ухо не очень различало разные тюркские гласные [62] Гилазетдинова Г. Х. Фонетическая адаптация ориентализмов в русском языке XV–XVII вв. // Ученые записки Казанского университета. 2010. Т. 152, кн. 6. – С. 14–19. .

Следовательно, путаница между А и О в древнерусских памятниках характерна для тюркизмов (хотя, как уже говорилось, если “неправильно” написана первая буква слова, то оно может быть заимствованием из другого языка – например, из греческого). А как распознать тюркизм в современном тексте, где орфография унифицирована?

Во-первых, почти все тюркские заимствования имеют ударение на последнем слоге. А во-вторых, сам этот слог часто выдает тюркское происхождение. Например, гарантированный признак тюркизма – конечное -ма после закрытого слога: тюрьма, кошма, бастурма, кутерьма, яшма, сурьма . Столь же надежен конечный слог типа “согласный + - ык/-ук ”: арык, балык, ярлык, сундук, рундук, фундук, башибузук. Если слово содержит конечный слог типа “согласный + - ак /- як ” и при этом в нем нельзя выделить очевидный русский корень (как в словах дурак и босяк ), то это, скорее всего, тоже тюркизм: армяк, кизяк, ишак, кулак , уже упомянутый колпак . Достаточно надежным признаком тюркизма является и последний слог - ча: алыча, камча, саранча, бахча, парча, епанча (есть исключение – слово чесуча заимствовано из китайского, и здесь происхождение последнего слога не очень ясно).

В качестве признака тюркских заимствований также называют сингармонизм – одинаковые гласные в слове ( сундук, башмак, чугун, алмаз ), но этот признак не очень надежен: он имеется далеко не во всех русских словах тюркского происхождения и к тому же требует уточнения, какие именно гласные. Вообще применять понятие сингармонизма к русскому языку не вполне корректно: ведь в русских словах, будь то заимствованный алмаз или исконный берег , одинаковы только гласные буквы, но не звуки.

Но то тюркские языки, а как быть с менее экзотическими заимствованиями – из индоевропейских языков, например, романских и германских? Как понять, что они иностранцы? Здесь приходится гораздо сложнее.

Проще всего определить сравнительно недавние заимствования из латыни. Так, стечение согласных -кт в конце корня говорит о латинском источнике со стопроцентной вероятностью ( субъект, проект, факт ). Точно таким же индикатором латинского происхождения служит английское -ct ( subject, project, fact ). Зато в романских языках, которые произошли от латыни непосредственно, это сочетание обычно утрачено: франц. sujet, projet, fait, итал. soggetto, progetto, fatto.

Надежное свидетельство заимствования – когда слово кончается на -ор , - ер или -ёр , хотя в таких случаях не всегда просто определить, из какого именно языка пришло слово. Эти сочетания восходят к суффиксам, означающим деятеля: -ор из латинского -or, -ер из английского или немецкого -er, -ёр – из французского -eur . В самих европейских языках эти суффиксы вступают в сложные отношения: французское -eur происходит непосредственно от латинского -or, а английское -er может быть как исконным, так и передающим французское -eur в заимствованиях. Судьбы таких слов в русском языке могут быть тоже крайне запутанными: в наше время в разговорной речи мне случалось даже слышать произношение программёр (как вариант к программисту ), хотя те, кто его употребляет, вряд ли знакомы с французским словом programmeur – французский язык для современного русского, особенно в сфере компьютерной лексики, мало актуален. Более вероятно, что это слово образовано по аналогии с гримером и минером . Вообще сочетания - ер и -ёр при переносе в русский язык во многом сохраняют признаки продуктивного суффикса: мы без труда понимаем смысл пар грим – гример, блог – блогер, акт – актер, рок – рокер, контроль – контролер . Менее продуктивен на русской почве латинский суффикс -or , но все же имеются и пары типа редактировать – редактор .