Полина Масалыгина - Большая книга о любимом русском

Когда я встречаюсь с читателями, первым делом спрашиваю: «Признавайтесь, кого раздражают ошибки?» И передо мной сразу же появляется лес рук. Продолжаю: «Значит, ошибки – это что-то плохое?» Зал кивает. И вдогонку: «А кто из вас, уточняя у друга планы на вечер, говорит „до ско́льких ты сегодня работаешь“?» Тишина. На тех же лицах моментально появляется ступор и непонимание, мол, что за чепуха?! И редко когда всего лишь две-три руки неуверенно стремятся ввысь… Показательно же?

А ведь это действительно современная литературная норма! В которой воедино смешались и стилистика, и акцентология, и грамматика. Напомню:

во всех формах местоимения ско́лько ударение сохраняется на первом слоге ( ско́льких, ско́льким, ско́лькими ), как и у местоимения мно́го ( мно́гих, мно́гим, мно́гими ).

Но большинство всё равно говорит до скольки́ , даже если знает правильный вариант, осознанно делая ошибку и боясь, что окружающие их не поймут и, более того, засмеют.

Что же получается: мы добровольно лишаем себя абсолютного (несуществующего) уровня грамотности, к которому, казалось бы, так стремимся всю жизнь? Признавая, что вроде бы стыдно делать ошибки и не знать родной язык? Нет. Если поместить на одну чашу весов желание ответственно соблюдать все нормы (а грамотность, как мы знаем, это культурный код, который поддерживает коммуникативную функцию языка), а на другую – социальный престиж, который, безусловно, подчёркивает наша речь, перевесит второе. Потому что мы стремимся говорить прежде всего так, как принято в том обществе, с которым мы себя ассоциируем. В этом и воплощается сила узуса – сила устоявшейся речевой практики.

В таком контексте я считаю лучшим сравнение норм с одеждой. Никто ведь не надевает всегда и везде исключительно чёрную юбку под белую блузку и не ходит в строгом костюме на тренировку в фитнес-клуб? Мы, руководствуясь своим вкусом и чувством стиля, комбинируем фасоны, цвета, фактуры и каждый раз выбираем тот наряд, который уместен в той или иной ситуации. Абсолютно так же надо воспринимать и литературные нормы, потому что русский язык намного разнообразнее и многограннее, чем то восприятие, которое прививается нам со школьной скамьи. Восприятие, которое под воздействием общественного мнения чаще подталкивает нас к разделению на «добро» и «зло», «правильный» вариант и «ошибочный», и гораздо реже даёт возможность довериться своей интуиции и почувствовать слово как инструмент, который безо всяких трудностей помогает нам выражать свои мысли.

«Так если нормы не обязательно соблюдать, зачем же ты, Полина, ведёшь уже более 5 лет блог о русском языке и пишешь книги, где всё равно рассказываешь о том, что принимается за правильное, а что нет?» – могут возразить некоторые из вас. Думаю, важно прояснить раз и навсегда один момент:

я не выступаю против норм и не даю языковой карт-бланш.

Моя цель – не заставить говорить кого-то «правильно», идеализируя и превознося музейный язык классиков, а показать с опорой на авторитетные источники, что сейчас принимается за норму и как на самом деле нормы могут функционировать. Это не исключает понимание современных процессов, как и право любого человека на выбор – соответствовать ли эталонам грамотности или нет.

За все 5 лет моей работы в рамках блога и опыта проведения исследований я убедилась, что в нашей стране очень низкая словарная культура. Восемь из десяти считают вариативность бардаком, новые словари – вздором филологов, а исключения – проделками тёмных сил, не иначе. При этом единственным источником для ответа на вопрос «Как правильно?» всё чаще становится строка поисковых сервисов, и хорошо, когда на первом месте в выдаче результатов есть gramota.ru. Именно поэтому я постоянно пишу о словарях, рассказывая, где можно узнать современные нормы.

Без этих часто увесистых по своему значению книг никак не обойтись, ибо как только у нас возникают сомнения в выборе того или иного варианта, мы так или иначе обращаемся к третейскому судье. Нам нужны авторитетные источники, которые в силах помочь разрешить спор и привнести в жизнь больше уверенности. Стоит лишь сказать волшебную фразу «Я у Розенталя/Ожегова/Аванесова/Еськовой/Лопатина (нужное подчеркнуть) посмотрел», как сразу все вопросы вроде бы отпадают. Ведь нас приучили, что светилам отечественной лингвистики можно доверять, а значит, заветная фиксация – истина в последней инстанции.

Увы, это не совсем так. Частые расхождения даже в академических источниках только подтверждают известный факт, что многие нормы нельзя считать застывшими глыбами, они по своей природе динамичны. Всё, что мы видим в словарях, – это отражение укрепившейся речевой практики, а не наоборот. В этом и кроется дескриптивный (описательный) подход к лингвистике, который стремительно набирает обороты последние десятилетия.

Но об этом мало говорят во всеуслышание. Потому что каждый раз, когда начинается обсуждение нынешнего состояния языка, разговор напоминает переливание из пустого в порожнее: большинству гораздо легче поддерживать легенду «О том, как всё плохо» и обвинять во всех грехах тот же Интернет. Но толку его обвинять?

Интернет – это не причина кажущегося хаоса, а зеркало. А на него, как известно, не пеняют.

Продолжая разговор о восприятии языка, я бы хотела затронуть ещё одну будоражащую всех тему – новую лексику, которой в условиях нынешней глобализации становится всё больше и больше. Стоит признать, что редко кто её оценивает объективно: скорее сквозь условную «манию величия» – язык-то у нас великий и могучий, негоже терпеть засилье иностранщины!

Но, как мы уже убедились, подобный пуризм не несёт в себе никакой пользы: русский язык, словно гостеприимный хозяин, прекрасно позволяет адаптироваться многим заимствованиям, обогащая их щедрой россыпью отечественных приставок и суффиксов.

Что даёт мне право судить о восприятии современных заимствований? Бесконечное общение с носителями языка и результаты небольшого исследования, цель которого заключалась в выявлении «модной» в определённый период лексики. Однажды я предложила читателям моего блога назвать 5 самых, по их мнению, популярных и часто употребляемых слов в духе современности – абсолютно любых, какими бы некорректными с точки зрения стилистики они ни были. Опрос проводился в два этапа: в июне и декабре 2018 года для того чтобы выявить динамику развития вербальной среды. Тогда я получила достаточно объёмный материал – более 7000 ответов мужчин и женщин, чей возраст был преимущественно в пределах 25–34 лет.

Результаты оказались довольно интересными: