Самуил Лурье - Полное собрание рецензий [litres]

Автор и сам изловчился – до того вкрадчиво повел действие (да еще придумал пару фонетических фокусов; то ли это переводчица – такая умница; то есть она в любом случае – умница и молодец), что, клянусь, до страницы так 56-й – до самого конца главы четвертой можно читать практически спокойно, не догадываясь про время и место.

А когда поймете, что происходит, – будет уже поздно. По крайней мере, в конец вы заглянете волей-неволей. С ужасом предвидя – чтотам. Просто – убедиться.

Другое дело, решитесь ли вы пройти весь путь. От пятой главы до девятнадцатой включительно (двадцатая – эпилог). Признаюсь, что лично я решился не сразу. И что – да, бывали в моей жизни часы повеселей.

Притом что ну ничего такого резко впечатляющего. Идиллический тон детской литературы. Для младшего и среднего школьного возраста. Про дружбу двоих мальчиков.

И тщательно выдержана оптика и акустика детского (условно десятилетнего) ума. Резкая и отчетливая. Но в которой нет к реальности ключа. Тогда как мы с вами – во всяком случае, после 56-й страницы – ключом вроде бы обладаем. Вроде бы видим взаимосвязь событий, слышим полный смысл произносящихся слов. Так что ошибки наивного сознания должны бы забавлять нас и умилять. Как очаровательно неправильно истолковывает ребенок поступки взрослых. Какой тонкий психолог – этот Джон Бойн.

(Ирландец, разумеется. Я так и знал, что ирландец. Похоже, что теперь лучшие книги делаются в Ирландии.)

Но мы ведь уже заглянули в предпоследнюю главу. А хоть бы и не заглядывали – все равно знаем, куда поспешает этот проклятый сюжет. Что случится с этим смешным дурачком и с его другом. Это во-первых. А во-вторых, в том-то и дело, что к реальности, о которой идет речь (а стало быть, – вывод неизбежен – и к реальности вообще), нет ни у нас, ни у кого никакого этого самого fucking ключа. Про что, собственно, и роман.

Может, и не надо нам его читать. Совершеннолетним и половозрелым, поголовно трусам.

Просто дать автору Нобелевскую премию и ордена всех приличных стран, перевести роман на все языки, разослать его по всем школьным библиотекам мира. Вроде как вакцину от бешенства мозга. Дать новым поколениям такой шанс.

Говорят, поставлен фильм. Вот в фильм не верю. Не подействует. Разве что будет гениальным, а это вряд ли.

Роман-то, кстати, не гениальный. Полагаю – нет. А только исключительно вдумчиво написан. Как если бы какой-то автоматический регулятор усиливал по микрону в секунду звук и трагизм.

А также мистер Джон Бойн додумался (вот эта мысль, пожалуй, была гениальная) украсть сюжет – верней, всего один сюжетный ход – у мистера Марка Твена. Из очень хорошей книги, которая кончается очень хорошо. Приспособить его для такой бесконечно печальной.

Георгий Демидов. Чудная планета

Сборник / Сост., подгот. текста, подгот. ил. В.Г.Демидовой; послесл. М. Чудаковой. – М.: Возвращение, 2008.

Литература литератора не выдаст. Рано ли, поздно ли – вознаградит. Если путное писал. И если тексты сохранятся. И, разумеется, при благоприятном стечении обстоятельств.

Для Георгия Демидова они, наконец-то, благоприятно стеклись. Всего-то и надо было прожить ровно сто лет – и дождался бы: вот она, первая книжка. И в послесловии сказано: «Писателей такой силы, взявшихся за то, мимо чего отечественная литература полностью прошла, но пройти не имела права, было едва ли не четверо – Домбровский, Солженицын, Шаламов и Демидов».

Не хватило сил, недотерпел: ровно 21 год тому назад пошел на кинофильм «Покаяние», посмотрел, вернулся домой и умер.

Семью годами раньше ГБ провела обыски у его знакомых в нескольких городах – и забрала пять машинописных томов его сочинений. Зря и безвозвратно (в чем сомневаться не приходилось) пропали четырнадцать лет работы по ночам и по выходным. Четырнадцать лет на воле (в Республике Коми), потраченные на то, чтобы рассказать про четырнадцать лет в колымских лагерях.

Он был физик-теоретик и инженер-изобретатель; говорят – был гений. А также гордец и храбрец.

Одинок и несчастен сверх всякой меры. Так называемая советская власть отняла у него абсолютно все, не смогла отнять только ум. Но не посчитала это важным, пренебрегла – не убила.

Это была ее ошибка. Она ее осознала и попыталась исправить: украв тексты. Украла, однако не уничтожила (горят они как миленькие, но эту не сожгли): ошибка вторая. А потом, после того как вышел на экраны фильм «Покаяние», ГБ и вовсе, как известно, впала на какое-то время в панику и в ступор (опускалась на колени, все такое) – и дочери Демидова удалось выцарапать рукописи обратно.

Прошло еще каких-то два десятилетия – и вот она, справедливость, ее нескрываемое торжество. Ужо тебе, ГБ. Литература тебе покажет. Будешь знать.

Необыкновенно толковый, абсолютно надежный очевидец. С подробной, последовательной памятью. С постоянным движением от явлений к причинам явлений. От деталей – к принципам действия устройств. От бессчетных абсурдных фактов – к формуле космического смысла.

Должен же быть смысл – если мышление хоть чем-то отличается от сновидения. Высшая, например, математика – понимающие люди говорят – точно не сон.

Другое дело – беллетристические хитрости. Машинерия иллюзий. Композиция, мнимая перспектива. Искусство помещать часть самого себя в другие человеческие фигуры, чтобы их одушевить.

Георгий Демидов, короче говоря, использует в своей прозе приемы и навыки чертежного дела. И прямые линии предпочитает всем остальным.

Лучший, совершенно безупречный рассказ – «Интеллектуал (Признак Коши)». Незабываемо, зловеще красив рассказ «Дубарь». Непременно надо прочитать рассказ «Люди гибнут за металл» – от текста не оторваться, потому что он впивается в вас двумя стальными крючьями. Один: этого ни в коем случае не могло быть. Другой: без всякого сомнения, все точно так и было.

Впрочем, и вся эта книга такова.

Боюсь, однако, что те, кто схватился бы за нее с жадностью, в массе своей пребывают там же, где сейчас автор.

А для нашего брата, теперешнего потомка, все эти лагерные ужасы – старомодный мир приключений, вроде золотой лихорадки Джека Лондона.

Зря, что ли, все эти прошедшие годы ГБ, не покладая рук, вставала с колен.

«Сноб»

2009. № 1, 2.

С пылу, с жару, с иголочки, всамделишная новинка: небывалый, чрезвычайно занятный журнал.

Роскошный. Вам не по зарплате, и мне, разумеется, не по гонорару. По знакомству достались два выпуска.

Издание про состоятельных (здесь они – причем только они – считаются состоявшимися). Для состоятельных.

Классные фотографии, щегольская такая как бы эссеистика. Сама себя осознающая как «московский остроязыкий п…деж (цензура моя. – С. Г .)».