Владимир Колесов - История русского языка в рассказах

Слово времена и теперь имеет много значений, и прежде отличалось тем же. Оно обозначало и длительность времени вообще, и определенный час, и пору — все, что связано с большей или меньшей длительностью. Даже надстрочные знаки в рукописных текстах, которые обозначали долготу гласного, звались временами. А название древнейшей русской летописи начинается так: «Се повести временных лет...», что удачно передано пушкинским

Понятно, что и те особенности глагола, которые связаны с обозначением действия во времени, тоже издавна назывались временами. Вот об этих-то временах и пойдет наша речь.

Вдумайтесь в присказку: в некотором царстве, в некотором государстве... Тавтология — повторение одного и того же? Что царство, что государство — все едино? Простое усиление, как принято в сказках?

Ни в коем случае! Это сказочное уточнение, вводящее нас сразу во время и в место действия: в некотором царстве — указывает какое-то неопределенное время, потому что когда-то, очень давно, со словом царство связывали не территориальное расположение какого-то государства, а время его существования. До сих пор историки говорят: царство Сасанидов, эпоха Первого царства. А вот в некотором государстве — действительно, указывает нам место действия, такое же загадочное и столь же неопределенное. Так что никакой тавтологии первоначально здесь не было.

Нет тавтологии и в жили-были...

Вы уже прочли рассказ, в котором говорилось о жили-были. Вот какое длинное предложение!

По-древнерусски я должен был передать эту свою мысль так: Вы есте чли жили-были. И не нужно никаких уже, и никаких про- в прочли, и никаких о («о жили-были»), все ясно и так. В самой конструкции фразы со сложным прошедшим временем все эти оттенки, связанные со временем действия, передаются формой глагола. Никаких лишних слов к этой форме прибавлять не нужно. Глагольных времен в древности было много, каждое со своим смыслом и для своих целей. В тех иностранных языках, которые вы изучаете в школе, можно найти некоторое сходство с древней славянской системой глагольных времен. Например, так же как в современном английском, у наших предков были основные, главные времена и относительно им подвластные, так называемые исторические времена.

В обычном повествовании употреблялись главные времена: настоящее и простое прошедшее, которое ученые обозначили термином «аорист». Как его называли в древности сами славяне, мы не знаем. Различались аорист и настоящее время окончаниями: ходить и ходять — настоящее время, ходи и ходиша — аорист того же 3-го лица в единственном и множественном числе. Вместо того чтобы сказать они ходили, говорили просто: ходиша. И без местоимения, и вообще без подлежащего каждому было ясно, что ходило много людей, но никого из присутствующих при разговоре там не было (ходили совсем другие люди), что это их хождение не связано ни с какими другими их действиями, существует само по себе и уже завершилось. Видите, сколько подтекста в этом коротком (из одного слова!) тексте.

Форма ходили в то время сама по себе не употреблялась, была только кусочком другого глагольного времени, которое называлось «перфект». Ходили суть — так выглядело это время в форме 3-го лица множественного числа. С этой формой связано не просто сообщение о действии: ходили — и все тут. Нет, в таком выражении мысли скрывался и дополнительный оттенок, эта форма имела свой собственный подтекст: ходили, но результат этого хождения, его отдаленные последствия существуют еще и в момент речи; они представляются важными еще и тогда, когда собеседники вспоминают поход.

Почему обязательно — поход? Потому что в летописях глагол ходити всегда связан с военным походом на соседние земли. Ходиша новгородци к Смоленску — простая констатация факта: был поход.

А вот другое сообщение Новгородской летописи: И не сведаем, откуду суть пришли. Пришли неизвестно откуда враги, они не просто пришли: горестные последствия их прихода налицо, связаны с моментом записи.

А вот и другой рассказ — об очень отдаленных событиях, последствия которых вовсе забыты: Пришли бо бяху в 7 лодии — враги (когда-то очень давно) приходили на семи кораблях. Такое прошедшее время, с другим значением и с другим вспомогательным глаголом, называют (теперешние ученые!) «плюсквамперфект». А еще были глагольные времена, которые в современных исторических грамматиках называются «имперфект», «футурум экзактум» (вот как сложно и непонятно, на латинский образец!), были и другие, о которых здесь и вспоминать не будем. Все они вместе, завися друг от друга, служили важной цели — соотнести последовательность времен с реальным действием в прошлом или в будущем. Попробуем в этом клубке разобраться.

Предлагаю вам начало рассказа о том, как русский князь Ярослав Мудрый узнает о смерти отца (Владимира Красно Солнышко) и о том, что его брат одного за другим устраняет со своего пути претендентов на Киевский престол:

(1) Слыша Ярослав яко отец его умре,

(2) а Святополк седе в Киеве, избивая братью свою,

(3) уже бо бе Бориса убил и на Глеба послал есть...

Причастия в этом тексте также играют активную роль, передавая последовательность действий в строгом соответствии с обстоятельствами дела.

В первой части одно предложение, но две мысли: отец умер — сын это узнал. Действующие лица разные, поэтому оба действия уравнены в грамматических правах, оба переданы прошедшим временем, простым прошедшим временем, которое вы уже знаете: аористом.

Во второй части две мысли, но одно действующее лицо: Святополк сел (т. е. стал править) в Киеве и при этом убивал своих братьев. Главное действие опять-таки передается простым прошедшим временем (ceдe), второстепенное же действие происходит одновременно с главным и поэтому обозначено причастием настоящего времени (избивая).

В третьей части раскрываются предшествующие этому события. Оказывается, Святополк Окаянный (именно так его стали называть в народе после злодейского убийства братьев) уже успел убить своего брата Бориса. Передается прошедшее завершенное действие, результаты которого в момент основного действия уже несущественны. Убийство совершено только-только, но для общей линии рассказа оно является уже давним, употреблена форма плюсквамперфекта, т. е. преждепрошедшего времени (бе убил). Давним же это событие становится потому, что одновременно с тем готовится новое преступление, убийство самого младшего из братьев, юного Глеба: и на Глеба послал есть (убийц). Это перфект: нужно подчеркнуть, что результаты действия еще очень важны, что еще можно остановить руку убийцы. Действие совершено, убийцы посланы, однако его конечного результата еще нет. Ясно, что здесь нужен именно перфект.