Владимир Колесов - История русского языка в рассказах

А на самом деле были когда-то отдельные глаголы бежати и бечи и два хотети, и все обходилось нормально. С одной стороны, хочу, хочешь... хочем, хочут, а с другой — хочу... хотишь, хотим, хотят. Разницы в значении между ними никакой не было, да и некоторые формы совпали. Так и слились они в один ряд форм, в один глагол.

О чем бы мы ни говорили, кроме основного действия, почти всегда нужно сказать о второстепенном, побочном, но столь же необходимом действии. Оно и передается формой, причастной к обозначению действия. Когда-то и различить-то было трудно, где основное, а где второстепенное действие: вставъ и рече или вста и рекъ . Теперь бы мы перевели так: встав сказал или встал сказав , и каждому ясно, что действие, выраженное глаголом, основное, а деепричастием — второстепенное. А в те времена, когда подобные сочетания аориста и причастия еще были в ходу, определить степень их зависимости друг от друга было бы затруднительно: соединительный союз и, поставленный между ними, гарантирует нам равнозначность действий, переданных личной и неличной формами глагола. Да, действительно, глагола, потому что причастие по своему происхождению и по своему образованию — глагольная форма. Оно образуется от глагольной основы и различается по временам и даже по залогам (чего личные формы глагола когда-то вовсе не могли делать!).

Но с самого начала было у причастий что-то противоречивое. Кроме глагольных качеств, у них были и именные: как имена прилагательные, они различались по родам и падежам, могли иметь полные и краткие формы, например такие:

высоко синея — это краткие формы прилагательного и причастия,

высокое синеющее (небо),

высокого синеющего (неба), }— это уже полные их формы.

высокие синеющие (небеса)

Причастия как бы вбирали в себя грамматические характеристики и имени, и глагола. Это привело к образованию массы причастных форм. Всего их было около двухсот, целых пяти типов. В краткой форме именительного надежа единственного числа мужского рода эти типы таковы:

ведя — ведъ(ший) — ведомъ — веденъ — велъ.

Да, и велъ тоже. В сочетании с вспомогательным глаголом быть это причастие образовывало формы сложных прошедших времен.

До той поры, пока причастия могли употребляться только в своих кратких формах, они сохранили все признаки глагольности. В некоторых сочетаниях они вообще были единственной формой выражения сказуемого, например в старинных оборотах с дательным падежом (оборот и назывался «дательный самостоятельный» — независимый от личной формы глагола):

Солнцу встающу мы вышли в поле — ‘Когда солнце вставало, мы вышли в поле’.

Очень энергичный и краткий оборот, недаром М. В. Ломоносов призывал сохранить его в литературном русском языке. Придаточное предложение времени здесь как бы в зачатке, оно зернышком свернулось в колоске древнего предложения... Со временем, когда многочисленные типы придаточных предложений развились достаточно широко, надобность в подобных оборотах отпала. Они, несмотря на свою краткость, чересчур многозначны, переводятся не только придаточным предложением времени, но и придаточным причины, условия, уступительным: так как солнце встало..., хотя солнце встало... Вот только в условном значении наше предложение не поддается переводу.

Зато такое значение сохранилось в тексте письма И. С. Тургенева: «В конце мая, если только буду жив и здоров, буду в Спасском, — и тогда-то, богу изволящу, начнется та жизнь, о которой мы так часто толковали и мечтали...» Здесь два условных оборота: совсем новое (его происхождение относится к XVII веку) придаточное предложение с союзом если и очень древний, сохранившийся в качестве устойчивого сочетания «дательный самостоятельный».

Он пришел из церковнославянского: богу изволящу ‘если бог позволит, допустит’.

Шло время, побеждало свойственное русскому языку стремление как можно четче противопоставить имя глаголу. т. е. предмет или лицо действию. На это были направлены многие изменения русского языка, отразились они и на судьбе причастий. И вот каким образом.

Наряду с краткими возникли и полные причастия. Стоило только приставить указательное местоимение и в соответствующей форме, как причастие (или прилагательное) становилось местоименным, т. е. полным:

добръ + и = добрыи — прилагательное

творя + и = творяи — причастие

мога + и = могаи — причастие

былъ + и = былой — тоже причастие

Местоимение при прилагательных и причастиях в русском языке сыграло ту же роль, что определенный артикль при существительных в других языках: еіn Tisch — der Tisch; a desk — the desk (‘стол’ — ‘этот стол’). Когда произошло слияние местоимения с причастием, каждая полная, местоименная (а теперь мы можем добавить: и определенная по своему значению) форма сохранила за собой значение имени прилагательного. Наоборот, каждая краткая, т.е. исконная по происхождению, причастная форма по-прежнему, как и в древности, вбирала в себя глагольные значения. Так произошло великое расслоение причастий на формы глагола и прилагательные (все выделенные слова по происхождению — причастия):

Он был — былые дни.

Творя это, он был добр — «... творяй великие дела» (А. Радищев).

Разумеется, не все прямолинейно и просто было в этом расслоении. Да и длилось оно долгое время. Еще и теперь ощущается связь между глаголом и прилагательным, вот как в этом тексте:

«— Мне кажется, как будто эта каша, — говаривал обыкновенно Афанасий Иванович, — немного пригорела ; вам этого не кажется, Пульхерия Ивановна?

— Нет, Афанасий Иванович: вы положите побольше масла, тогда она не будет казаться пригорелою » (Н. Гоголь. Старосветские помещики).

Одна и та же по происхождению форма одновременно является и глаголом (это бывшее краткое причастие пригорела) и прилагательным (это бывшее полное причастие пригорелою). Действие, выраженное глаголом (пригореть) порождает качество, закрепленное в прилагательном (пригорелая).

Тем не менее основное направление развития определилось, и это принесло с собою массу новых изменений.

Во-первых, краткие формы причастий почти все исчезают. Они ведь стали чисто глагольными теперь, когда окончательно оторвались от своих полных форм и лишились форм склонения. Полнее всего это проявилось у причастий с суффиксом -л-. Теперь никто не усомнится, что был, была, было, были — глагольные формы прошедшего времени.