Мария Аксенова - Знаем ли мы все о классиках мировой литературы?

Впрочем, Иван Сергеевич всегда был силён по женской линии. Из-за романа с Тургеневым сестра Льва Толстого, Мария Николаевна, бросила своего мужа. 18-летняя дочь его кузена Ольга, и баронесса Вревская, и актриса Мария Савина – от всех от них Тургенев бежал стремглав, как только замаячит призрак реальной женитьбы. В книгах автор благоговел перед вымышленными «тургеневскими девушками», воздушно-мечтательными, но и яркими, цельными, жертвенными. В жизни он их, кажется, боялся. Похоже, из этой личной неустроенности и прорастали его сюжеты и образы его книг, ставших романтической классикой. Есть и в этих сюжетах странная загадка.

В романах Тургенев настолько беззаботно-откровенно рассказывал о себе и близких, что, когда в свет вышла его повесть «Первая любовь», общество было шокировано вынесением на публику семейной тайны. В повести почти без художественного вымысла говорится о том, как отец писателя, красавец и щёголь, изменил его немолодой матери с юной соседкой. В эту же соседку – в реальности Екатерину Шаховскую – был влюблён и сам пятнадцатилетний Иван. Классический эдипов комплекс – только по отношению к чужой женщине, а не к матери, похоже, остался неизжитым. В героине повести «Ася», прелестной дочери крестьянки и барина, читатели быстро узнали сразу двух женщин: Пелагею, внебрачную дочь самого Тургенева, прижитую от белошвейки Дуняши Ивановой и отданную позже на воспитание Полине Виардо, и его сводную сестру – мать Тургенева, устав от похождений мужа, родила дочь от уездного врача. В «Дворянском гнезде» Тургенев мельком рассказал об истории своей юношеской любви – с той разницей, что в жизни властная мать просто не дала ему жениться на дворовой прислуге. В «Вешних водах» основу сюжета тоже составило реальное путешествие писателя и его романтическое увлечение девушкой, которой он помог… Тургенев поведал о себе и родственниках почти всё, но ни в одном из его произведений мы не найдём образа Полины Виардо. Почему главная любовная история его жизни осталась незапечатлённой? «Судьба не послала мне собственного семейства, и я прикрепился, вошёл в состав чужой семьи. Она переменяет место жительства – и я с нею…» – писал Иван Сергеевич. Отношения Пелагеи, которую он официально признал и дал свою фамилию, которую стали звать Полина (Полинет), с тёзкой, возлюбленной отца, не сложились. Какое-то время она жила то в пансионе, то с отцом, а потом вышла замуж. В браке Полинет Брюэр не была счастлива: муж быстро промотал её богатое, полученное от отца приданое и стал настоящим домашним тираном, молодой женщине пришлось при содействии отца скрываться от него в Швейцарии. Ситуация была очень похожа на ту, что описал в своих стихах, посвящённых Александре Воронцовой-Дашковой, вышедшей замуж за француза барона де Пойли:

Своей наследницей Тургенев назвал Полину Виардо, а дочери после его смерти пришлось очень туго. Её дети – Жорж-Альбер и Жанна – потомков не имели, после их смерти родовая ветвь Тургеневых по линии Ивана Сергеевича прервалась.

Некоторые исследователи полагают, что Иван Сергеевич работал на разведку, поставляя сведения о настроениях в эмигрантской среде и полезные сведения благодаря своим широким связям. Историк спецслужб Иосиф Линдер утверждает, что Тургенев был чиновником по особым поручениям и занимался в Париже тем, что на современном профессиональном сленге разведчиков называется «активными мероприятиями». Есть и документальные свидетельства – тайная переписка тогдашнего главы Третьего отделения графа Орлова с Тургеневым, в котором он упрекает Ивана Сергеевича в том, что тот совсем не расходует казённые деньги, а использует свои. На что писатель гордо ответил: «Отчёт в своих деяниях я даю государю, отчёт о деньгах никому».

Вместе с семейством Виардо писатель уехал сначала в германский Баден-Баден, потом в Лондон, а потом во Францию, где осел надолго, купив собственную виллу по соседству с их домом в пригороде Парижа, Буживале. Иван Сергеевич свободно говорил на пяти европейских языках, общался с лучшими умами Европы. В числе его друзей, помимо выдающихся русских писателей, были Жорж Саид, Гюстав Флобер, Эмиль Золя, Виктор Гюго, Альфонс Доде… Обширные связи у Ивана Сергеевича были и в среде русской эмиграции. «Редко можно было застать Ивана Сергеевича одного, – вспоминала писательница Александра Будзианик. – В приёмные часы всегда приходилось заставать у него одного или нескольких человек за беседой…»

Особенно насыщенной жизнь Тургенева была в Баден-Бадене, где в то время пересекались интересы очень многих разведок мира. В салон Полины Виардо в Баден-Бадене запросто захаживали король Вильгельм и королева Августа, голландские и бельгийские принцы и принцессы, другие влиятельные люди. Везде, где бы супруги Виардо ни останавливались, их дом был открыт для аристократов, политиков, интеллигенции и русских эмигрантов. Безусловно, у Ивана Сергеевича всегда были самые свежие и интересные политические новости, которые он анализировал и, думается, своевременно отсылал в Россию.

Но тогда получается, что всем известная трагическая связь с Виардо была лишь прикрытием? Учитывая темперамент Ивана Сергеевича, такого быть, скорее всего, не могло – слишком уж холодна и рассудочна такая схема для романтика Тургенева. По-видимому, Иван Сергеевич действительно любил свою Полину, и сбор сведений для русской разведки был для него помогавшей удержаться на плаву отдушиной, которой не могла быть литература, слишком близко связанная с личными переживаниями. Лауреат Нобелевской премии по литературе писатель Джон Голсуорси считал романы Тургенева величайшим образцом искусства прозы, отмечал, что Тургенев помог «довести пропорции романа до совершенства», и это был «самый утончённый поэт, который когда-либо писал романы»…

Владимир Клавдиевич Арсеньев(1872–1930), автор знаменитого образа Дерсу У зала, был кадровым разведчиком, офицером русского Генерального штаба. Он окончил Петербургское пехотное юнкерское училище, географию в котором преподавал известный путешественник Григорий Ефимович Грумм-Гржимайло, бывший прекрасным рассказчиком, лекции которого по-настоящему захватывали юнкеров. Постоянное самообразование сделало Арсеньева профессионалом в таких областях, как картография, география, геология, гидрология, статистика, археология, орнитология и лингвистика. По окончании училища он долго хлопотал о переводе на Дальний Восток, но рапорты были одобрены не сразу. Лишь в 1900 году, будучи произведён в поручики, он прибыл в крепость Владивосток.