Татьяна Грудкина - 100 великих мастеров прозы

Три дня, проведенные Холденом вне школы, многое ему раскрыли и многому научили. «Большой мир» открывает ему и свои положительные стороны, ранее ему неведомые. Его внутренний кризис нарастает и приводит к нервному срыву. Концовка романа может показаться парадоксальной: бунт героя доводит до логического завершения не он сам, а его сестренка, с огромным чемоданом собравшаяся бежать на неведомый Дальний Запад. Но и брат и сестра Колфилды остаются дома, во-первых, потому, что они еще дети, а во-вторых, надо же кому-то «спасать детей во ржи, чтобы они не сорвались в пропасть». Сам герой этого едва избежал.

Герои рассказов Сэлинджера – это своеобразное продолжение Холдена Колфилда. Маленькая девочка, героиня рассказа «Лапа-растяпа», придумывает себе невидимых друзей и живет в своем особенном полуреальном, понятном ей одной мире. В рассказе «Голубой период де Домье-Смита» девятнадцатилетний одинокий и нелюдимый художник создает легенду о себе самом и прекрасной художнице-монахине.

В произведениях Сэлинджера перед нами предстает целая галерея обывателей – это люди старые и молодые, глупые и умные, красавицы и уроды, школьники, лифтеры, профессора, продюсеры – самые разнообразные люди, но их всех объединяет одно общее: они безоговорочно признают ценности американского образа жизни. По словам Холдена, это «типы, которые только и знают, что хвастать, сколько миль они могут сделать на своей дурацкой машине, истратив всего галлон горючего. Очень подлые типы. Типы, которые никогда ни одной книжки не читают. Ужасно нудные типы». Особенно достается от героя обывателям от культуры, создателям американского массового культурного ширпотреба. Холден пересказывает содержание одного фильма и предупреждает: «Если вы не хотите, чтобы вас вырвало прямо на соседей, – не ходите на эту липу». Сэлинджер во многом разделяет мнение своего героя.

С 1965 года писатель более не опубликовал ни строчки. Он безвыездно живет в своем доме, намеренно отгородив себя от соотечественников. Несмотря на молчание, он остается одним из самых читаемых авторов, его книги постоянно переиздаются многотысячными тиражами.

В своей автобиографии Моэм признавался, что когда он начал писать, то чувствовал, что это самое естественное дело на свете. Он ощущал себя как рыба в воде, когда излагал на бумаге свои мысли, хотя по-английски говорил не очень хорошо, т. к. родился и провел детство во Франции. Писатель признавался, что получил в своей жизни только один хороший урок английского языка. Когда он уже жил в Лондоне, то отдал свою повесть «Пироги и пиво» машинистке, попросив ее заодно исправить ошибки в тексте, если они будут. Каково же было его изумление, когда, возвращая рукопись, машинистка подала начинающему писателю список ошибок на четырех страницах. Она проштудировала рукопись так, как ее учили в колледже: чтобы одно и то же слово дважды не употреблялось на одной странице, чтобы абзацы не были слишком длинными и т. д. Ошеломленный прозаик вынужден был признаться, что простая машинистка знает английский язык гораздо лучше его.

Моэм родился в семье юриста британского посольства в Париже. В 40 лет его отец женился на двадцатилетней девушке. Она была чрезвычайно хороша собой: миниатюрная, с огромными карими глазами, копной рыжих волос и белой кожей. А ее муж был отталкивающе некрасив, поэтому Париж прозвал эту пару «Красавица и Чудовище». Мать Уильяма Моэма была страстной поклонницей французских романов, в их квартире на улице Данте в Париже располагались два огромных шкафа с книгами. Благодаря матери маленький Уильям пристрастился к чтению. Говорить по-французски он начал раньше, чем овладел английским. Он был намного младше своих трех братьев, и, когда те были отправлены учиться в Англию, он оставался единственным ребенком в доме родителей, почти никогда не расставаясь с матерью, к которой был страстно привязан.

В восемь лет он осиротел: мать умерла от туберкулеза. С ее утратой связаны самые сильные переживания в жизни Моэма. Именно в это время он стал заикаться. Мальчика пристроили во французскую школу, но вскоре он стал посещать занятия священника из посольской церкви. Его метод обучения заключался в том, что он заставлял мальчика читать вслух криминальные новости из газеты «Стандарт». Моэм на всю жизнь запомнил тот ужас, который он испытывал, читая леденящие кровь подробности преступления, совершенного в поезде «Париж – Кале». Через два года внезапно умер отец. Это произошло в то самое время, когда в предместье Парижа был достроен дом, в котором должна была жить вся семья. Но семьи не стало. Старшие братья учились в Кембридже, готовясь стать юристами, а Уильям был отправлен в Англию на попечение дяди – священника Генри Моэма. В унылом и холодном пасторском доме прошли его школьные годы. Он рос одиноко и замкнуто. В школе чувствовал себя аутсайдером, отличаясь от мальчиков, выросших в Англии. Они смеялись над заикой, над тем, как он говорит по-английски. Из детства Моэм вынес осадок горечи, постоянной боязни быть униженным. Укрыться от окружающего ему помогали книги и пристрастие к чтению. Уилли жил в мире книг, среди которых любимыми стали сказки «Тысяча и одна ночь», «Алиса в стране чудес» Л. Кэрролла, «Уэверли» В. Скотта и приключенческие романы капитана Марриета. Моэм хорошо рисовал, любил музыку. В пятнадцать лет он уехал в Германию изучать немецкий язык. В Гейдельберге он впервые почувствовал себя свободным. Его увлекает философия Спинозы и Шопенгауэра. Потрясающее впечатление на него производит музыка Вагнера. Через три года Моэм вернулся в Англию и в пригороде Лондона – Ламбете стал студентом медицинской школы при больнице для бедных. Врачебная практика многое дала Моэму-писателю. Он увидел жизнь в неприкрашенном виде, научился понимать людей. «За эти три года, – писал Моэм в автобиографической книге „Подводя итоги“ (1938), – я был свидетелем всех эмоций, на какие способен человек. Это разжигало мой инстинкт драматурга, волновало во мне писателя… Я видел, как люди умирали. Видел, как они переносили боль. Видел, как выглядят надежда, страх, облегчение; видел черные тени, какие кладет на лица отчаяние; видел мужество и стойкость». Занятия медициной сказались на особенностях творческой манеры Моэма, как и у других писателей-врачей (например, Артура Конан Дойла) его проза неметафорична, лишена аффектации и преувеличений.

Жесткий режим – с девяти до шести – больница – оставлял свободными только вечера. Он проводил их, поглощая книги, и учился писать. Перевел «Привидения» Ибсена, стремясь изучить технику драматурга, сам написал несколько пьес и рассказов. Один из них получил благосклонный отзыв Э. Гарнета – известного авторитета в литературных кругах. В сентябре 1897 года был опубликован первый роман Моэма «Лиза из Ламбета». С этого времени Моэм стал профессиональным писателем. Из боли и страданий, с которыми жизнь столкнула его в Ламбете, родился роман, написанный в традициях натурализма и повествующий о судьбе молодой женщины, становящейся жертвой среды. «В „Лизе из Ламбета“, – писал Моэм в книге „Подводя итоги“, – я, ничего не добавляя и не преувеличивая, изобразил людей, встречавшихся мне в районе, который я обслуживал как практикант-акушер, и случаи, поразившие меня, когда по долгу службы я заходил в дома или в свободное время бродил по улицам… По недостатку воображения я просто вносил в книгу то, что видел своими глазами и слышал своими ушами». Принципу достоверного описания обыденного Моэм остался верен и впоследствии.