Юрий Щеглов - Ex ungue leonem. Детские рассказы Л. Толстого и поэтика выразительности

Возможно и СОВМ обоих вариантов ситуации ‘Один в центре внимания многих’.

Именно в этом, по-видимому, состоит художественный колорит легенды о семи городах, претендующих на честь быть родиной Гомера: семь городов – это, во-первых, много (семь) коллективов людей и, во-вторых, это семь различных точек, рассеянных в географическом пространстве вокруг одной центральной точки (Гомера).

Помимо СОВМЕЩЕНИЙ внутри разновидности (б), возможно СОВМ обеих основных разновидностей конструкции ‘Один – много’ [(а) и (б)].

Так строятся эпизоды, где один (воин, дуэлянт) отражает натиск многих, нападающих на него с разных сторон; этим он (а) берет на себя функции целого множества людей и (б) служит центром внимания многих.

В К конструкция ‘Один – много’ представлена разновидностью (б 2):

котенок служит тем центром, к которому устремлены одновременно собаки (и скачущий за ними охотник) и Вася, причем эти силы оценочно и сюжетно противоположны; симметричность композиции подчеркнута неподвижностью котенка (в отличие от финала КП , во многом сходного с К , см. ниже).

В ДГ конструкция ‘Один – много’ (главным образом в разновидности (б)) дана в два этапа с заметным НАРАСТАНИЕМ.

На участке Усиления Опасности маленькая девочка притягивает к себе внимание с двух сторон: старшая сестра волнуется и кричит, а машинист свистит. При этом с обеих сторон это внимание дано с одинаковым знаком (сочувствие). Элемент же ‘разного, разных углов зрения’ представлен дважды: чисто пространственно (с одной стороны на младшую девочку смотрит сестра, с другой приближается поезд) и через роль в сюжете (сестра хочет спасти, поезд, на котором находится ‘сочувствующий’ машинист, угрожает).

На кульминационном участке ( Спасительная Акцияс Затемнением) к девочке приковывается внимание значительно большего числа людей: сестры, пассажиров, кондуктора. В частности, пассажиры представляют собой целый коллектив (б 1); вместе с тем сохраняется и даже возрастает и наличие разных углов зрения (сестра; находящиеся в поезде (б 2)).

По принципу ‘Один – много’ (а именно его разновидности (а) ‘Один в функции многих’) организовано и поведение едущих на поезде.

Сначала происходит простое НАР в числе: от единичного (машинист) к массовому (пассажиры); затем внимание коллектива (пассажиров; ср. «все проезжающие смотрели из окон вагонов») заменяется вниманием одного, представляющего этот коллектив кондуктора («кондуктор побежал на конец поезда»); в финале все точки зрения суммируются («все увидали, что девочка лежит…»).

Обратим внимание на эффектность перехода от действий многих (пассажиров) к действиям одного, берущего на себя их функцию (кондуктора).

Этот переход содержит некоторые черты фигуры ПАТЕТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ, или «пропись экстаза» 65, представляя собой типичный для этой фигуры переброс на новый изобразительный уровень: от действий многих – к аналогичным действиям одного, от остающихся на месте пассажиров – к бегущему кондуктору. Последнее, в свою очередь, усилено тем, какой длинный пробег (через весь поезд) проделывает кондуктор, «чтобы видеть, что сделалось с девочкой» 66.

В А персонажами, играющими роль ‘одного’, попеременно являются мальчики (и акула) и артиллерист, т. е. жертва (и носитель опасности ) и спаситель .

Вначале применена такая же композиционная схема, как в К : акула и лодка с матросами приближаются к мальчикам с разных сторон. Затем, когда действия многих оказываются неэффективными, их функции берет на себя артиллерист (а), который и приковывает к себе внимание всех (б 1); наконец, после Затемнения всеобщее внимание направляется на результат Спасительной Акции– брюхо мертвой акулы (б 1).

В ЧСБ конструкция ‘Один – много’ представлена не особенно четко, в частности, в силу большой скученности участников.

Отметим все же зародышевую форму этой конструкции (б 1) в эпизоде столкновения строя солдат и колодников с одной собакой (сначала с «дворной собачонкой», затем с Булькой).

В П принцип ‘Один – много’ действует на протяжении всего рассказа.

На участке МирнойЖизни, Втягивания в Опасность и Усиления Опасности центром всеобщего внимания являются сначала обезьяна, затем пара ‘обезьяна – мальчик’, затем – один мальчик (б 1). Выделенность одного, находящегося в центре, подчеркнута его приподнятым положением (на мачте).

На участке Спасительной Акции, как и в А , действия одного сменяют действия многих: оцепенение сочувствующих зрителей переходит в решительные действия капитана (а).

Здесь, как и в ДГ , налицо элементы ПАТЕТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ, поскольку развитие событий перебрасывается в свою противоположность не только по признаку массовости, но также и по признакам ‘активность / пассивность’, ‘медленность / быстрота’, ‘рутинность / безрассудность’.

Наконец, после Предельного Ухудшения при Спасении мальчик становится объектом не только зрительного внимания всех, но и действенного внимания их значительной части («двадцать молодцов матросов спрыгнули с корабля в море») (б 1).

В финале КП , как и в К , герой, Жилин, оказывается в центре композиции:

На нем скрещивается внимание врагов (троих верховых татар) и своих (русский лагерь, казаки, солдаты). Происходит стремительное приближение антагонистов к герою с разных сторон. В отличие от К, развитие действия осложнено движением самого Жилина в сторону своих. В целом налицо конструкция ‘Один – много’ (СОВМ б 1и б 2: внимание с разных сторон и внимание большого коллектива).

Как помнит читатель, в локальный компонент темы детских рассказов Толстого входит (19а) ‘дидактико-познавательная установка, сообщение практических сведений о мире’. В силу этого архисюжет (22) включает ‘радости жизни в контакте с… познавательно интересными явлениями’. Соответственно в рассказах фигурируют разные интересные существа и предметы (пожарные собаки, обезьяна, корабль с его снастями, пушка, спускаемые на воду парус и лодка, повадки медведя).

Познавательная установка проявляется, в частности, в историко-географических и иных разъяснениях, даваемых в тексте рассказов, ср., например, сведения о спасении детей с помощью специальных собак в Лондоне («Пожарные собаки»).

Эти разъяснения иногда принимают совсем уже обнаженную форму, выделяясь из текста в сноски, например: «Лондон – главный город у англичан» («Пожарные собаки»); «У обезьян четыре руки» и «чайки – морские птицы» ( П ) и т. п.

Чаще, однако, свойства интересных объектов демонстрируются не путем прямых определений и объяснений, а собственно художественными средствами, в первую очередь сюжетными. В этом плане особенно замечателен «образ поезда» в ДГ . Поезд со всеми его аксессуарами настолько органично вплетен во все звенья сюжета, что можно говорить о полноправном положении познавательного локального компонента темы данного рассказа по отношению к инвариантному, мировоззренческому. Поезд как бы «прорабатывается» на уроке – с последовательным показом (указкой) его различных частей и их функций. А поскольку демонстрация свойств поезда СОВМЕЩЕНА с реализацией инвариантных компонентов темы (блоков, ТР и т. д.), то напрашивается сравнение с тематическим уроком в учебнике иностранного языка, где каждый элемент «проходимого» объекта (театра, магазина и т. д.) находит себе место в некоем примитивное сюжете, придающем уроку связность и удобоваримость.