Юрий Щеглов - Ex ungue leonem. Детские рассказы Л. Толстого и поэтика выразительности

5.1.4.Можно сказать, что неправильное, запаздывающее осмысление есть продукт СОВМЕЩЕНИЯ ‘старого осмысления’ (= думает, что имеет место Анти Х ) с ‘новым фактом’ (= имеет место X ). Таким образом, в Анти Х все же вносятся некоторые изменения. В результате – и в этом состоит уточнение, которое необходимо внести в схему на Рис. 3 , – в среднем звене с фактом X сопоставляется в качестве его осмысления не просто прежний Анти Х , а некоторый Анти Х ʹ.

Подобная подгонка одного объекта под другой представляет собой сферу приложения особой разновидности СОВМ – СОВМЕЩЕНИЯ типа ‘отождествление’ (СОВМидент; см. Жолковский, Щеглов 1976 : 25, 49). Техника СОВМидент бывает очень разнообразной; одни типы отождествления применяются при построении метафор, другие при комических «Приукрашиваниях» ( Жолковский, Щеглов 1978б : 179–194, 198–200; Жолковский, Щеглов 2014в: 766–768). В частности, при «Приукрашивании», так же как и при интересующем нас здесь СОВМидент ‘старого’ и ‘нового’ восприятий, возникает вопрос о выборе модуса отождествления двух противоположных состояний. В одних случаях различие между Х -ом и Анти Х -ом максимально педалируется, в других – частично сглаживается. В первом случае наиболее яркие проявления Х -а, т. е. реальности, выдаются за проявления Анти Х -а, во втором проявлениям Х -а находится какое-то скромное место рядом с совершенно иллюзорным Анти Х- ом.

Начнем с первого случая.

5.1.5.В эпизоде с пробуждением Карлика Носа (см. п. 5.1.1) в качестве свойств ‘превращенности’, выдаваемых за ‘заспанность’, избраны такие, которые являются конститутивными и специфичными для каждого из этих состояний. Специфичность усиливает контраст между обоими состояниями 131, а тот факт, что эти свойства – одни и те же у обоих членов контрастной пары, добавляет эффект КОНТРАСТА с тождеством ( Жолковский, Щеглов 1973 : 76). Действительно, неповоротливость, плохая координация движений и т. п. могут рассматриваться как типичные атрибуты пробуждения после крепкого сна и в то же время как характерные проявления тех деформаций тела, которые претерпел герой сказки.

Парадоксальность неправильного осмысления усиливается также благодаря тому, что здесь звено ‘ X , принимаемый за Анти Х ’ дается с ПОВТОРЕНИЕМ (которое может ощущаться как НАРАСТАНИЕ).

5.1.6.Другой пример, обладающий всеми теми же дополнительными эффектами, —

эпизод из «Красной Шапочки» Ш. Перро, где свойства Х -а (‘волка, съевшего бабушку и готовящегося съесть девочку’) последовательно осмысляются как черты Анти Х -а (‘доброй бабушки, собирающейся ласкать внучку’).

5.1.7.Обратимся теперь к другой разновидности Задержки в осмыслении – той, где КОНТРАСТ между Х -ом и Анти Х -ом не усиливается, а сглаживается.

Пример – рассказ Зощенко «Страдания молодого Вертера», где в плане событий идиллия (Анти Х = ‘герой, катаясь на велосипеде, мечтает о гуманных взаимоотношениях людей будущего’) сменяется типичной для зощенковских рассказов сценой свинства (X = ‘героя по мелкому поводу дико оскорбляют, хватают за руки, хотят бить’). Осмысление героем этой перемены происходит с задержкой. Признаки приближения и начала Х -а (свистки, крики, брань и т. п.) велосипедист воспринимает как нечто к нему не относящееся («кто-нибудь проштрафился», «за кем-то гонятся» и т. п.).

Подчеркнем, что,

хотя герой понимает происходящее неправильно, он осмысляет его не как лишнее подтверждение идиллии (в отличие от новых подтверждений версии ‘заспанность’ в «Карлике Носе»), а как некие дефекты, помехи, нарушающие полноту этой идиллии («В дальнейшем, вероятно, этого не будет. Не будем так часто слышать этих резких свистков <���…>, так грубо, вероятно, и кричать не будут»).

Чтобы проиллюстрировать отличие этого сглаженного неправильного осмысления от предельно заостренного (см. п. 5.1.5–5.1.6), представим себе следующий гипотетический вариант того же сюжета:

герой истолковывает крики, топот ног, свистки и т. п. как еще одно проявление идиллической картины мира, скажем как звуки веселья, спортивных игр или других здоровых развлечений.

Кстати, подобное парадоксальное соотношение между Х -ом и Анти Х -ом не чуждо манере Зощенко,

ср. рассказ «Актер» («Искусство Мельпомены»), где крики обкрадываемого на сцене актера о помощи публика упорно истолковывает как правдоподобное исполнение роли обкрадываемого купца;

а также рассказ «Тормозят науку», где герой наблюдает в телескоп за звездным небом и, заметив внезапное затемнение рефлектора, осмысляет это как еще более волнующее научное явление («Не планета ли заслонила трубу?»); обнаруживается, однако, что «неизвестная фигура сперла с телескопа увеличительную стекляшку, через что смотреть на небесные миры».

5.1.8.Иногда СОГЛАСОВАНИЕ нового факта производится не в точности с последним проявлением старого состояния дел (таковы в «Карлике Носе» ‘заспанность’, а в «Страданиях молодого Вертера» ‘идиллическая ситуация’), а с Анти Х -ом в широком смысле, то есть с ‘нормальным, естественным положением дел, не включающим события X ’. Ср. вторую часть эпизода с Карликом Носом (‘где-то рядом карлик’, ‘у матери помутился разум’), где он уже не истолковывает окружающее в плане ‘сна’, хотя и отказывается признать произошедшее превращение.

Чистым примером СОГЛ Х -а с широко понимаемым ‘нормальным положением дел’ можно считать фрагмент из «Пиковой дамы», где успокоительному осмыслению подвергается ряд событий, ведущих к встрече Германна с призраком.

В это время кто-то с улицы взглянул к нему в окошко и тотчас отошел. Германн не обратил на то никакого внимания. Через минуту услышал он, что отпирали дверь в передней комнате. Германн думал, что денщик его, пьяный по своему обыкновению, возвращался с ночной прогулки. Но он услышал незнакомую походку, кто-то ходил, тихо шаркая туфами. Дверь отворилась: пошла женщина в белом платье. Германн принял ее за свою старую кормилицу и удивился, что могло привести ее в такую пору. Но белая женщина, скользнув, очутилась вдруг перед ним – и Германн узнал графиню! (гл. V)

5.1.9.По принципу Задержки в осмыслении могут строиться не только целые сюжеты или эпизоды, но и фрагменты сюжетов, построенных в целом иначе (например, на иных типах ВН-ПОВ).

Рассказ Зощенко «Личная жизнь» состоит из серии эпизодов, в которых герой пытается добиться внимания женщин. Последний эпизод построен по схеме ментального ВН-ПОВ типа Ошибочный поворот в осмыслении :

герою кажется, что наступает перемена к лучшему (‘благодаря красивому пальто на него обращает внимание женщина’), тогда как в действительности это перемена к худшему (‘женщина видит на нем пальто, украденное у ее мужа’).