Александр Пиперски - Конструирование языков: От эсперанто до дотракийского

Если же мы посмотрим на искусственные языки, то обнаружим, что в абсолютном большинстве из них маленькое различие по значению будет соответствовать и маленькому различию по форме; например, в эсперанто 'мажет' – это ŝmiras , а 'мазал' – ŝmiris ; 'разбивает' – disbatas , 'разбил' – disbatis . Если вспомнить еще претензию о том, что такие вещи нужно различать носителям языков с сильной редукцией безударных слогов, окажется, что в эсперанто различие между близкими понятиями часто оказывается таким же, как в хорукоре, или даже меньшим.

Правда, в случае с днями недели в эсперанто различие примерно столь же сильное, как и в естественных европейских языках – просто потому, что эсперанто – апостериорный язык, и названия дней недели в нем заимствованы из романских языков: lundo, mardo, merkredo, ĵaŭdo, vendredo, sabato, dimanĉo . А вот в большинстве априорных языков дни недели различаются примерно так же незначительно, как в хорукоре. Например, в языке ро их названия выглядят так: Tafac, Tafad, Tafaf, Tafag, Tafal, Tafam, Tafab (воскресенье идет раньше всех по алфавиту, потому что именно с него принять начинать неделю в США, откуда родом изобретатель языка). Похожую картину наблюдаем и в сольресоле: большинство дней недели отличаются друг от друга на одну ноту, и только воскресенье выглядит заметно иначе, потому что на него не хватило комбинаций из-за запрета сочетания трех одинаковых нот – сольсольдо, сольсольре, сольсольми, сольсольфа, сольсольля, сольсольси, сольдодо .

Таким образом, создав язык хорукор и показав его непрактичность, Гавел фактически продемонстрировал непрактичность и большинства априорных искусственных языков.

В русской литературе тоже есть несколько примеров лингвоконструирования. Самый известный создатель искусственных языков из русских писателей – это, конечно, Велимир Хлебников (1885–1922). Его звездный язык дошел до нас как в рукописях, так и в опубликованных произведениях, в первую очередь – в поэме «Зангези».

После нескольких юношеских экспериментов, Хлебников пришел к своей идее звездного языка. В одной из рукописей он так описывает основной его принцип, выражающийся в противопоставлении гласных и согласных {91}:

«Язык сдел‹ал› 2 начала, и согла‹сный› каждый есть особый прост‹ой› мир, и гласн‹ые›, кот‹орые› условн‹ы›, относ‹ят› эти миры друг к дру‹гу›. Гласн‹ые› алгебраичн‹ы›, это величи‹ны› и ч‹исла›, согл‹асные› – куски пространства».

Для примера рассмотрим описание звездных согласных, которое мы находим в поэме «Зангези»:

Вэ значит вращение одной точки около другой (круговое движение).

Эль – остановка падения, или вообще движения, плоскостью, поперечной падающей точке (лодка, летать).

Эр – точка, просекающая насквозь поперечную площадь.

Пэ – беглое удаление одной точки прочь от другой, и отсюда для многих точек, точечного множества, рост объема (пламя, пар).

Эм – распыление объема на бесконечно малые части.

Эс – выход точек из одной неподвижной точки (сияние).

Ка – встреча и отсюда остановка многих движущихся точек в одной неподвижной. Отсюда конечное значение Ка – покой; закованность.

Ха – преграда плоскости между одной точкой и другой, движущейся к ней (хижина, хата).

Че – полый объем, пустота которого заполнена чужим телом. Отсюда кривая, огибающая преграду.

Зэ – отражение луча от зеркала. – Угол падения равен углу отражения (зрение).

Гэ – движение точки под прямым углом к основному движению, прочь от него. Отсюда вышина.

Легко видеть, что звездный язык отличается тем, какую роль в нем играют буквы. В естественном языке звук (и соответствующая ему буква) – единицы односторонние, то есть имеющие только форму, но не значение; значение получают уже целые морфемы (корни, приставки, суффиксы и т. п.) и слова. У Хлебникова же каждой букве приписано то или иное значение. Видно, что у таких значений есть два источника. Первый и главный – русские слова и корни, которые начинаются с этой буквы. Например, первоисточником значения буквы эм явно послужили слова малый, маленький , буквы зэ – зеркало , и так далее. Иногда слова-источники приводятся как примеры, иногда – входят в толкование.

Разумеется, можно было бы сформулировать иначе и сказать, что универсальное значение букв (и звуков) объясняет то, что именно с них начинаются соответствующие русские корни, – и, вероятно, именно это подразумевает Хлебников. Но довольно легко продемонстрировать, что это не так: попробуйте предъявить кому-нибудь пять-шесть хлебниковских толкований, а потом попросите этого человека истолковать еще несколько букв. Скорее всего, он легко воспроизведет стиль, но не попадет в значение, предложенное Хлебниковым. Вот несколько примеров, которые мне удалось получить таким образом:

Эс – конец пути, завершение (смерть, стоп);

Зэ – спираль, криволинейное движение (завиток, завихрение);

Че – фрагмент, незаконченность (часть, черта).

Разумеется, ценители творчества Хлебникова отнесутся к этим экспериментальным толкованиям с презрением и скажут, что им недостает художественной силы, но ясно, что и подлинные хлебниковские толкования, и толкования участников эксперимента имеют только поэтическую ценность (возможно, бо́льшую или меньшую), но никак не научную.

Второй источник значений хлебниковских букв – это их формы. К примеру, значение прямого угла связывается с буквой гэ потому, что буква Г, собственно говоря, и имеет форму прямого угла.

Русский язык различим и за хлебниковским словообразованием. Так, в той же поэме «Зангези» приводится целый ряд – несколько десятков – обозначений разных видов ума. Вот фрагмент этого перечня:

Изум – выпрыг из пределов бытового ума.

Даум – утверждающий.

Ноум – спорящий.

Суум – половинный ум.

Соум – разум-сотрудник.

Нуум – приказывающий.

Хоум – тайный, спрятанный разум.

Быум – желающий разум, сделанный не тем, что есть, а тем, чего хочется.

Во-первых, из русского языка заимствован сам корень - ум -, а во-вторых, присоединяемые к нему приставки тоже имеют русское происхождение. Выпрыг из пределов бытового ума выражается обычной русской приставкой из -, в утверждающем уме в качестве приставки используется слово да , и так далее. Пожалуй, в этом фрагменте списка некоторые сложности в интерпретации могут вызывать слова суум (но вспомним русскую приставку су -, которая примерно такое значение имеет в словах сукровица, супесь и так далее) и хоум (может быть, от ховать 'прятать'?). Понятно, что это очень грубый анализ, а можно исследовать вымышленный язык Хлебникова и гораздо более подробно (см., например, обстоятельный разбор слов на - ум у Вяч. Вс. Иванова {92}), но общий вывод понятен: звездный язык Хлебникова – это выдающаяся поэтическая игра с русским языком, но все же не шаг к универсальному языку.