Сергей Хоружий - «Улисс» в русском зеркале

выступает на авансцену Смерть

и зрелище в нашем зеркале предстает как назревающий исподволь в улиссе а потом торжествующе развертывающийся в финнегановом помине Триумф Смерти он всеохватен и всевластен но его всеохватность раскрывается перед нами без нажима без пафоса с некой тихой неотвратимостью в первом же эпизоде в телемаке вступает тема смерти в морской пучине горькой смерти вступает будто бы как случайный малый мотив но пройдут годы и годы написаны будут сотни страниц и на самых последних страницах мастера этот мотив вернется мощною кодой замыкающей весь великий джойсотекст потом в протее собачья смерть тоже беглый хотя тоже устойчивый мотив тело дохлого пса смерть в облике жалком убогом отвратительном и наконец вскоре же в аиде как положено с третьим появлением героиня представляется крупным планом во весь экран кроме нее в эпизоде собственно никого больше нет аид уже действительно триумф смерти но заметим лишь чисто телесной физической для нее в самом деле аид это nec plus ultra и в нем она исчерпывает себя некрофантазии цирцеи явленье призрака матери и прочая все это уже не о физической смерти дальше она является в других обликах у нее их не счесть в мире нашего мастера они изобилуют и мы обозначим лишь немногие главные за смертью отдельного человека концом личного мира идет конец всего мира смерть космическая она муссируется немало но джойс очень редко напрямик изображает свой апокалипсис хотя бы уж потому что он вообще ничего не изображает у него как мы объясняли отнюдь не изобразительная поэтика однако и данный средствами непрямого закрытого криптического письма этот апокалипсис присутствует в улиссе ощутимо и сильно уж не говоря о помине где он правит бал итак смерть космоса смерть истории а дальше мы попадаем в миры иные в умопостигаемые пространства и без всякого удивленья находим смерть орудующей и там конечно и неизбежно мы обнаруживаем смерть бога ставшую непременною принадлежностью европейского разума после ницше я бы сказал у джойса она представлена не слишком интересно и ярко его роман с богом развивался по довольно стандартным образцам но уж зато бесконечно индивидуально неповторимо ново то что творится в джойсовском мире художественной реальности не повторяя того что об этом мире сказано уже в нашем зеркале заметим лишь что происходящее в нем также под эгидою смерти там совершаются сакраментальные события смерти автора смерти текста и смертей многих еще почтенных инстанций классической прозы события что после нашего (пост)классика многими повторялись и многими изучались пока порядком не замусолившись не вошли ныне в азбуки и прописи современного искусства письма belles lettres стряпая эпатажное слово на блумодень я некогда окрестил всю эту густую толпу смертей в джойсовом мире Пантанатосом и с некоторой натяжкою подсчитал что число смертей самых главных равняется конечно ж джойсову магическому числу четверке четверице тетрактиде отчего танатосообщество предстало в обличье Квадратного Пантанатоса всемогущего повелителя всей вселенной сотворенной художником

что ж значит сон сей потщившись увидеть КАК ВСЕ ЕСТЬ в мире русского улисса в мире джойса мы видим как в свете конца за всем проступает царство Квадратного Пантанатоса таков взгляд художника такова джойсова эсхатология где бессмертие бессмыслица а любовь лишь слово которое знают все лишь безответное вопрошание из тех что роятся во множестве в его мире в мире в котором безраздельно властвует вал накат драйв смерти и сон сей всем знаком ныне этот взгляд как нельзя близок современности близок человеку наших дней эсхатология тотальной конечности всеуничтожающего конца Квадратного Пантанатоса да в этой струе мы вполне находим себя в современном мире смерть являет себя мощной влекущей втягивающей стихией и отношение человека к ней подобно неудержимому влечению вод к Отцу-Океану вот это-то подобие и подметил мастер сделав его одною из главных тайн центральной метафорой или мифологемой своей грандиозной тайнокниги именно это и утверждает великий помин он утверждает разыгрывает воплощает пред нами подобие и тождество двух обликов всевластного Драйва Смерти кричаще на вид несхожих влеченья живых струящихся вод в мертвящее соленое лоно океана и влеченья деятельных неуемных человеческих существ к ожидающей всех кончине мы легко согласимся что все отношения сегодняшнего человека со смертью суть не иное что как только развертывание этого драйва он похоже сменил собою старинные Пляски Смерти нам уже некогда и не особенно занимает разглядывать разнообразие ее игр и ее фигур богатство ее орнаментов смерть стала проще но и могущественней притягательней и эта могущественная стихия правит в нашем сегодня за которым нет завтра

и в общем уже все ясно в этом свете конца этом вихре всеуносящего драйва смерти вот разве малый еще вопросик тот что художник задает сразу едва тема впервые мельком появляется в несторе да пускай время охвачено сине-багровым пламенем конца преотлично только что же нам остается вполне определенный ответ намечался у джойса еще с юности ответ что он выражал люциферовым девизом non serviam сделать этот девиз своим несомненно значит содействовать драйву смерти и ухода в ничто значит сделать его дело своим подкидывать дровец да подливать масла в сине-багровое пламя но дар художника звал к иному и шла тяжба борющихся качеств которую наше зеркало разбирало конечно в эпизоде 15 где отражалась полуночная цирцея мы там нашли что по последнему счету художник не стремится стать ни дублером ни послушным подручным князя тьмы однако что же он взамен избирает увидеть не удалось зато теперь в заключенье в свете конца мы сможем различить больше

редкостный и великий дар мастера жил в нем и воплощался отнюдь не в люциферической установке драйва небытия но он внушал распознавать прозревать сей всевластный драйв и следить его всюду не упуская из вида и ухватив пригвоздить накрепко к месту то бишь к слову со всей безмерной дотошной свирепой точностью да вот к чему-то этому чему-то такому толкал понуждал нудил художника его дискомфортный дар сидела внутри неотступная гложущая и безжалостная потребность суть которой непросто уловить обозначить пожалуй верней всего будет тут занять мудрости у другого мастера у хармса как мы писали есть у него с нашим классиком глубинная близость и близость если угодно как раз в убежденном ощущении мистической природы и назначенья слова и дела художника и хармс явно обладавший флоберовским даром настичь и уцепить le mot juste ту суть дела наименовал регистрацией мира можно услышать в этой формуле лишь комико-иронический канцеляризм для художника типичный но это будет ошибка формула доподлинно схватывает суть гложущего долга и жребия не только даже художника а человека как такового пастернак тогда же примерно пишет ИМЕЛОСЬ а гуссерль немногим раньше уже написал ИДЕИ и нетрудно еще других найти и купно с хармсом и джойсом все это об одном и том же о том что должность человека диктует ему оформить свое присутствие вот вам еще канцеляризм а философия скажет себя осуществить как бытие-присутствие по-моему ничуть не лучше и важно что весь сей синклит мудрецов и мастеров нам в один голос говорит другого нет способа чтобы человеку оформить присутствие кроме как производить регистрацию инвентаризацию оприходование реестр всего что окрест работа наша молвил умник данила состоит в регистрации мира