Виталий Ситников - Как написать сочинение. Для подготовки к ЕГЭ

Он не соглашался с теми историками, которые считали, что крупные исторические деятели пользуются большей свободой, менее скованы в своих действиях, чем простые люди, и потому имеют больше возможностей влиять на ход истории. Размышляя в эпилоге «Войны и мира» о том, что такое власть, какую роль в истории играют власть имущие, писатель пришел к важным выводам. Власть, если рассматривать ее в отношении к ходу истории, – такое отношение человека к другим участникам исторического процесса, когда лицо, наделенное властью, выражает сумму «мнений, предположений и оправданий совершающегося совокупного действия» (эпилог, ч.2, VII) и в то же время принимает минимальное участие в этом действии. Таким образом, исторический деятель, по Толстому, – только выразитель общих тенденций, стихийно складывающихся в «роевой» жизни людей.

Само понятие власти в исторической концепции Толстого переосмыслено: высокий общественный статус человека не означает, что столь же велики его возможности воздействовать на людей, быть источником исторического развития. Напротив, власть делает человека несвободным, предопределяет его действия: «Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее [с точки зрения истории] предопределенность и неизбежность каждого его поступка» (т. 3, ч. 1, I).

Опираясь на свои представления о свободе и необходимости, о случайном и закономерном в истории, Толстой решает вопрос о том, в какой степени человеку доступен смысл исторического развития. В истории «то, что известно нам, мы называем законами необходимости; то, что неизвестно, – свободой». Изучение прошлого неизбежно приводит к историческому фатализму, который, по мнению писателя, «неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее» (т. 3, ч. 1, I). Но фатализм не означает, что познание истории невозможно: ведь смысл событий, скрытый от человека, может открыться всему человечеству. Постижение истории – долгий и сложный процесс, в котором теоретическое осмысление прошлого дополняется новым историческим опытом. Не объяснение отдельных исторических событий, а «нащупывание» общих исторических закономерностей должно быть целью историка, утверждает Толстой.

В своих представлениях об истории Толстой был фаталистом: все происходящее с человечеством, по его мнению, – реализация неумолимого закона исторической необходимости. Только в частной жизни люди вполне свободны и потому несут полную ответственность за свои поступки. Не считая человеческий разум силой, способной влиять на ход истории, писатель пришел к убеждению, что «бессознательная» историческая деятельность людей гораздо эффективнее осознанных, рассудочных поступков: «В исторических событиях очевиднее всего запрещение вкушения плода древа познания. Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью» (т.4, ч.1, IV). Решающий аргумент Толстого – война 1812 года, когда большинство людей «не обращали никакого внимания на общий ход дел, а руководились только личными интересами настоящего». Этих людей он называет «самыми полезными деятелями того времени», а самыми «бесполезными» – тех, «которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем» (т.4, ч.1, IV).

Автор «Войны и мира» иронически относился к политике и военной науке, скептически оценивал роль материальных факторов в войне, подчеркивая бессмысленность попыток сознательного воздействия на исторический процесс. Толстого волновала не столько военно-политическая сторона исторических событий, сколько их нравственно-психологический смысл.

Исторические события 1805–1809 гг., считает Толстой, не затрагивали интересов большей части русского общества – это результат политических игр и военных амбиций. Изображая военные действия 1805–1807 гг. и исторических персонажей – императоров и военачальников, писатель критикует лживую государственную власть и людей, самонадеянно пытавшихся влиять на ход событий. Военные союзы, заключенные в 1805–1811 гг., он считал чистым лицемерием: ведь за ними скрывались совершенно иные интересы и намерения. «Дружба» между Наполеоном и Александром I не могла предотвратить войну: императоры называли друг друга «государь брат мой» и подчеркивали свое миролюбие, но оба готовились к войне. Неумолимые законы движения народов действовали независимо от их воли: по обе стороны русской границы скопились огромные войска – и столкновение двух исторических сил оказалось неизбежным.

Повествуя о событиях 1805 г., Толстой основное внимание уделяет двум эпизодам: Шенграбенскому и Аустерлицкому сражениям. В оборонительном Шенграбенском сражении боевой дух русских солдат и офицеров был исключительно высок. Отряд Багратиона прикрывал отступление армии Кутузова, солдаты сражались не ради каких-то чуждых им интересов, а защищали своих братьев. Шенграбенское сражение для Толстого – очаг справедливости в войне, чуждой народным интересам. Решающую роль в нем сыграли батарея капитана Тушина и рота Тимохина. Рядовые участники события, повинуясь собственной интуиции, взяли инициативу в собственные руки. Победа была достигнута их незапланированными, но единственно возможными и естественно совершавшимися поступками. Смысл же Аустерлицкого сражения солдатам был непонятен, поэтому битва под Аустерлицем закончилась сокрушительным поражением. Шенграбенская победа и Аустерлицкое поражение обусловлены, с точки зрения писателя, в первую очередь моральными причинами.

В 1812 г. театр военных действий переместился в Россию. Толстой подчеркивает, что весь ход кампании не подходил ни под какие «прежние предания войн», что война ведется «противно всем правилам». Из политической игры, которую вели в Европе Александр I и Наполеон, война между Францией и Россией превратилась в народную: это «настоящая», справедливая война, от ее исхода зависела судьба целой нации. В ней участвовали не только армия (как в войне 1805 года), но и люди невоенные, далекие от армейской жизни. Высшее военное начальство оказалось не в состоянии контролировать ход войны – его приказы и диспозиции не соотносились с реальным положением дел и не выполнялись. Все сражения, подчеркнул Толстой, происходили «случайно», а вовсе не по воле полководцев.

Русская армия преобразилась: солдаты перестали быть равнодушными исполнителями приказов, как во время войны 1805 г. Не только армия, но и простой народ – казаки и крестьяне – взяли на себя инициативу ведения войны. Изгнание наполеоновских войск – цель, которую «бессознательно», как считает Толстой, преследовал весь русский народ. Изображение исторических событий в «Войне и мире» завершается в тот момент, когда цель народа в Отечественной войне – «очистить землю от нашествия» – была достигнута.