Александр Лавров - Символисты и другие. Статьи. Разыскания. Публикации

Эта поэма в корне отличается от «12-ти». У Блока только Христос (да вполне ли это Христос?), а у Белого в поэме «Хр<���истос> воскр<���ес>» и распятие Христа и только потом его воскресение (у Блока в «12-ти» распятия нет!).

О христологии Штейнера обещала рассказать в след<���ующий> раз. Но и вчера сказала, что, по Ш<���тейне>ру, Голгофа в земном плане совершилась раз – в Иерусалиме, а Второе Пришествие совершится – там («на небесах»): это соответствует и Евангелию.

Она говорила также об антропософ<���ском> учении о 4-х «возрастах» земли. 1-й, самый древний, соответствует расплавленному, сатурническому состоянию (явление образа Сатурна в произведениях Белого).

В образе ангела-пери в «Петербурге» отразились мать Б. Н. и Люб<���овь> Дм<���итриевна> Блок.

В романе «Крещ<���еный> китаец» довольно точно описан семейный быт Бугаевых. Об этом, кажется, есть в кн<���иге> «На рубеже двух столетий». [1625]Этот быт оч<���ень> тяжелый. Мать Б. Н. вышла за Ник<���олая> Васильевича «из уважения». – Н. В. много страдал. Эпизод с гвоздем («Кр<���ещеный> кит<���аец>») [1626] – было.

В гимназич<���еские> годы Б. Н. его мать переживала длительный и бурный роман с В. И. Танеевым (братом композитора). [1627]В эти годы Б. Н. ненавидел мать.

Она в детстве наряжала его в дет<���ские> платьица, под девочку. Но все же он любил ее, а в совет<���ское> время (она умерла одинокой в 1922 г.) заботился о ней. Чтобы добыть ей ботинки, обращался в Совнарком.

Особенно плохие отношения у Б. Н. и его матери были в начале сближения Б. Н. с Асей. (Ася – дерзкая). Мать ненавидела Асю и сопротивлялась браку (у Аси и матери дело дошло до разрыва).

Вообще же мать Б. Н., которую К. Н. хор<���ошо> знала, – одаренная музыкантка, прекр<���асная> рассказчица.

Главное в «Петербурге» не форма, а Gestalt. [1628]Это слово непереводимо. Не сразу можно уловить Gestalt…

К. Н. говорит о крайней неспособности Б. Н. к языкам. По-фр<���анцузски> и по-нем<���ецки> он не умел говорить. Со Штейнером объяснялся через его жену – она переводила. Всё.

30 декабря 1969 г. Е. В. Невейнова написала Д. Е. Максимову, что у Клавдии Николаевны три недели назад был инсульт с потерей речи и параличом правой руки, через пять часов сознание и речь восстановились. 22 февраля 1970 г. К. Н. Бугаева скончалась. Помнится, Дмитрий Евгеньевич оповестил об этом нас, своих студентов, участников руководимого им Блоковского семинара на филологическом факультете Ленинградского университета; не исключено, что тогда это был единственный случай публичного оглашения той траурной вести… Подробности сообщила Е. В. Невейнова в следующем письме: [1629]

Дорогой Дмитрий Евгеньевич,

простите, что так долго не отвечала на Ваше письмо, но очень грустно писать, все еще так тяжело и никак не можешь привыкнуть к совершившемуся.

Кл. Н. мне с осени все время твердила, что это зима последняя, что я ее не переживу, но мне все не верилось, что это правда, да и не было к тому никаких предпосылок.

И вот началась зима, пошел у нас гулять грипп. Я из-за нее очень береглась, но, к сожалению, все же заразилась, берегла ее как могла, и грипп у меня уже начал проходить, и в это время она заболела. Это было в понедельник 16/II. Я с первой же минуты начала волноваться, т<���ак> к<���ак> знала, что грипп у нее всегда кончался воспалением легких. Но первые дни было еще сносно, с лекарствами было трудно, она отказывалась их принимать и с большими уговорами принимала. Мне даже дня через 3 начало казаться, что пошло на выздоровление. И тут опять за последние два дня стало очень плохо. Слабость, совсем перестала есть и пить, но была в полном сознании. Все говорила мне: «как трудно умирать», «какое трудное, больное тело», последние сутки все металась, все просила перевернуть с бока на бок, подсадить, но ничего, кроме бытовых слов, как – «поверни», «подсади повыше», не говорила. Последние часы уже не владела языком, а в последние минуты вдруг села, три разочка вздохнула, как бы глотая что-то, откинулась на подушку и сама закрыла глаза. И все было кончено.

Мы ее кремировали, т<���ак> к<���ак> она просила похоронить ее в могиле Бор<���иса> Ник<���олаевича> на Новодевичьем. Это, вероятно, будет уже в мае, когда будет тепло.

Дорогой Дмитрий Евгеньевич, Вы были для нее в последние ее годы самым близким и дорогим человеком, она часто вспоминала Вас с чувством глубокой любви и признательности, беспокоилась о Вашем здоровьи.

После нее осталось уже очень мало. Философская рукопись Б. Н. «Душа самосознающая», которую она просила сдать в Лен<���инскую> Б<���иблиоте>ку, [1630]и книги Б. Н., почти полная подборка, которые она завещала Саше Богословскому, своему крестнику, в надежде, что он доживет до лучших дней, когда, м<���ожет> б<���ыть>, будет издаваться Б. Н. и эти книги, м<���ожет> б<���ыть>, пригодятся для переиздания, т<���ак> к<���ак> их нет даже в Лен<���инской> Б<���иблиоте>ке. Письма самые интересные, очень большая ее переписка с Б. Н. во время Вольфилы [1631]и еще ряд писем, как, напр<���имер>, Пастернака, были сожжены ее матерью в 1931 году, роковом году, когда они были с Б. Н. в Детском. [1632]Ее воспоминания находятся в 3-х местах. [1633]Рукопись беловая в Щедринской б<���иблиоте>ке, черновик рукописи у нас в Лит<���ературном> Музее и авторизованная рукопись в Лен<���инской> Б<���иблиоте>ке, там же и картотеки и словник по творчеству Б. Н. [1634]

Родных у нее никого не осталось. Завещание она оставила на меня. Что касается денежного вопроса, то у меня на ее книжке около 1500 рублей, так что пока я обеспечена.

Дорогой Дмитрий Евгеньевич, не забывайте меня, хоть изредка присылайте весточку о себе, а если будете в Москве, позвоните, м<���ожет> б<���ыть>, мы и увидимся.

Да, незадолго до смерти, недели за 2, она видела во сне Ел<���ену> Н<���иколаевну>, [1635]которая принесла ей букет белых цветов и сказала: «Как у нас здесь хорошо». Это ее очень обрадовало.

И вот мне тоже хочется Вам сказать, будем надеяться, что ей там хорошо.

Всем сердцем с Вами

Е. В.

1/IV <19>70.

В последнее десятилетие жизни Д. Е. Максимова фигура Андрея Белого вышла на первый план в его творческих интересах. Тогда им были написаны мемуарный очерк «О том, как я видел и слышал Андрея Белого. Зарисовки издали» [1636]и большая исследовательская статья «О романе-поэме Андрея Белого “Петербург”. К вопросу о катарсисе». [1637]Поначалу Д. Е. предполагал в воспоминаниях о Белом подробно коснуться и личности К. Н. Бугаевой, что побудило его к изысканию биографических сведений о ней. 17 февраля 1981 г. он обратился с письмом к Марии Николаевне Жемчужниковой (1899–1987), деятельнице антропософского движения, автору «Воспоминаний о Московском Антропософском обществе (1917 – 23 гг.)», [1638]общавшейся с Клавдией Николаевной на протяжении десятилетий. «В настоящее время, – писал он Жемчужниковой, – я заканчиваю небольшой мемуарный этюд об Андрее Белом, которого, еще подростком, слушал в Вольфиле и с которым позже встречался в Кучине. К этим воспоминаниям, в виде их 2-й части, я хочу приложить несколько писем ко мне Кл<���авдии> Николаевны Бугаевой, в которых она рассказывает много интересного о Борисе Николаевиче. Но, могу признаться, назначение этой 2-й части моей работы – не только в том, чтобы пополнить наше знание о Белом, но и в том, чтобы вспомнить о Клавд<���ии> Никол<���аевне> (через несколько дней исполняется 11 лет со дня ее смерти) и, что возможно, о ней рассказать. Она была необыкновенным, замечательным человеком, и приходится только жалеть, что имя ее теряется в блеске имени Андрея Белого. Я знал Клавд<���ию> Никол<���аевну> еще со второй половины 30-х, всегда посещал ее, будучи в Москве, и много с нею переписывался (у меня 60 ее писем). И все же, как это часто бывает в случае небытового знакомства, ее жизнь я знаю плохо и очень бы хотел узнать больше. Поэтому я и позволяю себе обратиться к Вам с просьбой о помощи – с просьбой сообщить мне хотя бы некоторые биографические сведения о Кл<���авдии> Николаевне». [1639]И далее следовали конкретные вопросы – о детстве и юности К. Н. Бугаевой, о ее родителях, о получении ею образования, о ее первом браке с П. Н. Васильевым, об участии в антропософской деятельности и занятиях эвритмией (тематизированными мелопластическими упражнениями, практиковавшимися в антропософии) и т. д.