Андрей Михайлов - Французский «рыцарский роман»

Так длится до тех пор, пока он не прибывает на чудесный Золотой Остров. Приближение к нему отмечено все большей эстетизацией изображаемого. Феерический замок на этом острове описан неожиданно кратко. Он описан, скорее, не художником, а опытным фортификатором, отметившим и глубокие рвы, полные рыбы, и причалы для кораблей, и крепкие стены, и мосты, удобные для караванов купцов. И тем не менее картина эта поэтична. Поэтичность достигается, думается, не столько некоторой краткостью описания, сколько неожиданностью появления замка. Расставшись с Гордецом из Долины, наш герой пускается в путь (вместе с Робертом, девицей и ее карликом), и тут деревья вдруг расступаются — и замок, весь, целиком, предстает во всем своем монументальном величии их восхищенному взору:

Описание замка не должно заслонять собой описания нового действующего лица, с кем сталкивается юный рыцарь на предзамковом лужке. Его встречает пригожая девица. Как потом выясняется, это сестра короля Артура Маргарита. Характерно (для писательской манеры Рено де Божё), как она описана. Сначала в самых общих чертах — одежда. Потом — снова наряд, но несколько подробнее. Наконец — внешность. Так можно увидеть человека, постепенно к нему приближаясь (заметим, что превосходным мастером вот такого постепенного описания был Кретьен де Труа).

Эта встреча сулит герою новую «авантюру». Пройдя и через нее, герой попадает, наконец, в замок, и здесь-то и происходит роковая, заранее предначертанная ему встреча. Встреча с хозяйкой замка. И вот теперь, именно в этот момент, замок описан более подробно, но описан уже не фортификатором, а поэтом. Здесь тоже говорится и о крепких стенах, и о двадцати грозных башнях, но также — о чудесном сиянии, излучаемом дворцом, что находится в центре замка. А вот героиня, хозяйка замка, описана, наоборот, скупо:

Это не портрет. Это информация. И в данном случае информация важнее портрета. Хозяйка замка — Белорукая Дева. Она знает тайное и ведает неведомое. Она не простая женщина, она — фея. Она добрая прекрасная фея, которой знакомы страдания обыкновенной женщины. Тут ей не помогут ни знание «семи искусств» (тривиума и квадривиума), ни астрология, ни магия. Она полюбила героя, увидев его однажды при дворе Артура, и подстроила так, что именно он отправился на подвиг, ведомый девицей и ее карликом. Но чар Белорукой Девы недостаточно, чтобы удержать юношу подле себя. Поддержанный верным оруженосцем Робертом, он тайно покидает чудесный замок и вновь пускается на поиски приключений, вернее, одного приключения — освобождения от колдовских чар королевской дочери. Вот теперь герой познает душевные страдания. Сейчас это — разлад между любовью и рыцарским долгом. Долг побеждает. Молодой рыцарь идет на подвиг. Идет теперь не без колебаний и однажды дрогнув, испытав страх. Этот момент описан кратко (ибо этот момент моментален): юноша замедляет шаг, останавливается, опершись о копье. Затем описан новый поединок. Он описан этикетно, т. е. с перечислением разрубленных шлемов, сломанных копий, разорванных кольчуг, разлетевшихся на куски щитов. Более того, описание этого сражения открыто литературно: бой сравнивается с поединками, известными по рыцарским романам и эпическим поэмам:

Роман приближается к своей середине (в нем 6266 стихов) и к своему идейному центру — к «Ужасному поцелую», самому страшному испытанию для нашего рыцаря. Поцелуй — решающий поступок в его жизни и поэтому вершинная точка композиции книги, ось ее симметрии.

Поцеловать юноше предстоит отвратительную (и страшную!) змею. И вполне понятно, почему рыцарь колеблется, почему он несколько раз едва удерживается, чтобы не поразить мечом отталкивающее чудовище. Но чувство долга опять оказывается сильнее, и змея приникает к губам юноши:

Этот поцелуй — со стороны юноши — требовал громадного самоотвержения. Надо было не только преодолеть страх, не только побороть омерзение. Надо было предать свою любовь к Белорукой Деве, любовь чистую, в известной мере неземную (ибо Золотой Остров — не на земле, или в лучшем случае — не на реальной земле, но об этом ниже).

И пойдя на такое самоотвержение, герой обретает себя, свое лицо. Он узнает, кто он, кто его родители, как его имя. Таинственный голос говорит ему:

Итак, и он человек особенный. Он рожден не смертной женщиной, но феей. Мотив связи рыцаря с волшебным существом, с силой, обычен в кельтском фольклоре. Часто встречается он и в рыцарском романе. Причем особенно часто — в произведениях, созданных на рубеже XII и XIII вв., или в XIII столетии (вспомним, например, Ланселота, воспитанного «озерной феей» — Дамой Озера — в водной глубине). Эта связь означала временный разрыв с земной жизнью, уход в небытие, но уход, так сказать, обратимый, сулящий грядущее возвращение. Исключительность положения героя, вступившего в связь с феей, подчеркивается и необычностью, чудесностью окружающей его обстановки. Это может быть и озерное или морское дно, и удаленный остров, и просто часть суши, как-то особенно отъединенная от континента. Между прочим, Золотой Остров Белорукой Девы, как он описан у Рено де Божё, обнаруживает в авторе романа — мы не скажем, жителя континента, — но человека, не привыкшего пускаться в далекие морские плавания. Золотой Остров — это островок в дельте большой реки, и он отделен от суши лишь широким речным рукавом. Это не Блаженные острова древних. Он ближе к Авалону средневековых кельтов, таинственному острову средь бескрайних топких болот западного Уэльса, где находят последний приют герои, но откуда они иногда возвращаются к своим земным делам. Поэтому чудесная земля феи оказывается связанной с «иным миром» кельтов (Анионом), не имеющим ничего общего с потусторонним миром христианской мифологии. Кельтские истоки данного мотива в романе Рено де Божё несомненны.

Жизнь с феей прекрасна, и остров ее прекрасен. Здесь человек становится хозяином своей судьбы, повелевая временем, заставляя его то останавливаться, то идти вспять. Связь с феей, уединение с нею на волшебном острове или в волшебной стране это приобщение к мудрости, приходящей на смену земной житейской умудренности. Это великое могущество, но это и плен. Любовь к фее — это, конечно, куртуазная любовь, т. е. любовь возвышенная, основанная на преклонении и обожании. Полюбить фею — это значит попасть к ней в полное подчинение, лишиться воли, лишиться желаний, забыть о какой бы то ни было активности. Полюбить фею — это во многом утратить собственную личность. Поэтому в большинстве памятников, повествующих о любовной связи рыцаря с феей, герой в конце концов стремится разорвать эти сладостные оковы и вырваться на свободу.