Марина Королёва - Чисто по-русски

К счастью, всё обошлось без катастроф. Просто какая-то проблема с электричеством.

А вот с «рельсами» сейчас будем разбираться, потому что, пока я сидела в закрытом вагоне, это слово произносилось по-разному: «с рельсов», «с рельс». А как же правильно?

Правильно – «с рельсов». Слово пришло к нам из английского языка в середине XIX века. Но вот что интересно: английское rails /рэйлз/ – это множественное число слова rail /рэйл/. При этом /рэйл/ в английском – это один из стальных брусьев, составляющих железнодорожный путь. Но мы у англичан взяли множественное число, /рэйлз/, и сделали его своим единственным – «рельс». Стало быть, множественное число – «рельсы».

Слово быстро нашло свою компанию, «оформилось» в русском языке по мужскому роду и получило соответствующее склонение. «Вальс – вальсы – вальсов», «класс – классы – классов», «рельс – рельсы – рельсов».

Но это еще не вся история. В просторечии возникла другая форма этого интересного слова, женского рода: «рельса». Может быть, повлияли так называемые «штучные» существительные («соломина», «макаронина», «рельсина»), а может быть, что-то другое… Во всяком случае, кто бы так ни сказал, знайте, что слово «рельса» ненормативное. То есть неправильное.

Так что если поезд с чего-то и сошел, так только с рельсов.

Хоть раз в жизни, но так случается, что вдруг на полном ходу, когда раздумывать особенно некогда, человек вдруг начинает сомневаться. Всё – остановка, он не может двигаться дальше. Каждый шаг кажется ему неверным, а всё, что ни делает, всё не нравится. Он ни в чем не видит смысла, он всё время думает, думает… Окружающие сначала сочувствуют ему, потом начинают раздражаться. «Да, – говорят они, – дела стоят, а тут он со своей рефлекси́ей».

Ситуация неприятная, что и говорить, но называется это иначе: «рефле́ксия».

«Рефле́ксия» – от латинского reflexio (отражение). Так мы называем размышление, полное сомнений; наполненное противоречиями. Хорошо или плохо впадать в рефле́ксию – вопрос спорный. Большинство считает, что рефле́ксия – штука вредная, ни к чему не ведет. Однако есть и другое мнение: в состоянии рефле́ксии человек как бы обновляется, на многое начинает по-другому смотреть.

Вот такая история про красивое слово «рефле́ксия».

Дотошный читатель (спасибо ему!) однажды обратил мое внимание на одно слово, которое довольно часто звучит, когда чиновники, политики, журналисты, врачи, да и самые обычные люди рассуждают о демографической ситуации в стране. Много говорится о «материнским» капитале, а также о деньгах, которыми государство обеспечивает пребывание женщины в родильном доме. Точнее, это не «живые» деньги, а специальный сертификат. Здесь возникает вопрос: «родово́й» сертификат? Или «ро́довый»? Точно такой же вопрос – со словом «послеродово́й» (или «послеро́довый»), когда речь заходит о периоде после рождения младенца.

Дело в том, что медики (особенно акушеры, гинекологи и педиатры – то есть те, кто имеет дело с новорождёнными и их мамами) довольно часто говорят «послеро́довый период». Получается, ошиблись те, кто вносил в документ слово «послеродово́й»? Или говорил о «родово́м сертификате»?.. Нет, не ошиблись.

Если заглянуть в словари (хотя бы в Толковый словарь под редакцией Н. Шведовой), можно убедиться в том, что прилагательных «ро́довый», «послеро́довый» попросту не существует! То есть у нас и выбора-то никакого нет: только «родово́й», «послеродово́й» во всех значениях. У существительного «род» значения самые разные, но прилагательное для всех одно: и для «родо́в», и для «ро́дов». То есть слово «родово́й» годится и для «рода» в смысле ряда поколений, и для «рода» как грамматической категории, и для группы, объединяющей близкие виды. А также для слова «ро́ды», которое означает процесс появления на свет ребенка.

Точно так же со словом «послеродово́й». Только такое прилагательное есть в Кратком словаре трудностей русского языка Н. Еськовой, только «послеродово́й». Специально упоминается, что профессиональное употребление – «послеро́довый» – неправильное!

Иное длинное слово произнести куда как проще, чем маленькое и бесхитростное на вид. А есть слова – вообще воплощенное коварство. Как слово «род», например: оно как будто разные маски надевает, появляется в разных ситуациях с разными ударениями, в разных формах, запутывает, озадачивает… Смотрю недавно новости по телевизору, а ведущий и говорит: «В наступлении участвуют разные роды́ войск… нет, ро́ды войск… роды́».

Род роду рознь. Это и так понятно, но еще более очевидно становится, когда заглянешь в словари.

Во-первых, есть «ро́ды», которые всегда существуют во множественном числе – это процесс рождения ребенка. Единственного числа здесь нет вообще, да и с ударением всё ясно.

Дальше – интереснее. В словарях есть три совершенно одинаковых на вид, но разных по значению слова «род». Начнем с «рода», который означает ряд поколений или, как пишет словарь, «первобытную общественную организацию». Во множественном числе они – «роды́».

Есть и другой «род» – тот, которым мы называем единицу классификации. Род и вид, ро́ды и виды. В русском языке три ро́да – мужской, женский, средний. Род, ро́ды, по рода́м.

Теперь я возвращаюсь к тому, на чем споткнулся ведущий новостей – к рода́м войск. Потому что они – «рода́». Именно «рода́ оружия», «рода́ войск». «Сколько родо́в оружия вы знаете? Немного? Это, поверьте, к лучшему!»

Вот так: ро́ды, роды́, рода́. Похоже на карнавал с переодеваниями. Наша задача – не перепутать маски.

«Ты всё понимал, зачем же лез на рожон?»

Мы частенько произносим это. Обычно – «не лезь на рожон», но можем спросить и резче: «Какого рожна тебе надо?». «За наше добро, да нам же рожон в ребро» – вот как говаривали наши предки. При этом, как всегда в подобных случаях, совершенно не задумываемся, а что это такое: «рожон», «рожна», «рожну»?.. Может, это такой забор с колючей проволокой?

Начнем, пожалуй, с самого простого и надежного, с Толкового словаря С. Ожегова. Вот и «рожон»: в первом значении – «острый кол». Рядом помета – «старинное слово». Перечислены и выражения, в которых мы с вами привыкли видеть и слышать это слово: «лезть (или идти) на рожон», «переть (уж извините) против рожна» и уже упомянутый вопрос «какого рожна тебе надо?».

Этимологический словарь М. Фасмера кое-что добавляет к этим сведениям: можно узнать, к примеру, что «рожны́» во множественном числе – это навозные вилы. Но с происхождением слова сложнее. Словарь делает несколько предположений, но сам подчеркивает, что ничего нельзя сказать здесь наверняка. Может, «рожон» произошел от «рог», а может, и от «раз»… В общем, следы «рожна» теряются в тумане веков. Однако ясно, что это не забор, не ров с кипящей смолой, не проволока с током. Острый шест, кол – вот что это такое. Действительно, лезть на него как-то не хочется.