Дмитрий Померанцев - По странам и страницам: в мире говорящих книг. Обзор аудиокниг

Всего на данный момент существуют четыре аудиоверсии романа. Кроме вышеназванного Игоря Князева, книгу озвучили Ирина Ерисанова, Albert Kramer (в Сети его имя пишется именно так, а псевдоним это или просто латинская транскрипция настоящего имени, судить не берусь) и, наконец, известная телеведущая и диджей Тутта Ларсен (в миру – Татьяна Романенко). Каждый из вариантов имеет свои неоспоримые преимущества, поэтому рекомендовать какой-либо из них в пику всем остальным не стану. Слушайте сами, выбирайте, читайте.

Abre los ojos в переводе с испанского означает: «Открой глаза». Так называется один из фильмов режиссера Алехандро Аменабара. Впрочем, по сложившейся уже традиции ни сама кинолента, ни ее создатель не имеют ровным счетом никакого отношения (за исключением некоторого созвучия названий) к теме нашего сегодняшнего общения. А тема эта – дебютный роман молодой россиянки Гузель Яхиной «Зулейха открывает глаза».

Книга эта в буквальном смысле взорвала общие представления о современной отечественной литературе – о целях ее и задачах, о масштабах и возможностях. Что собой представлял написанный по-русски роман XXI века? В лучшем случае – грамотно составленный текст, рассчитанный на определенный, не слишком широкий круг читателей, критиков, ученых-филологов и т. д. Выйдет такая книга тиражом не более 3000 экземпляров, разойдется (чаще всего – не полностью), промелькнет несколько раз в литературных обзорах – и все. В самом лучшем случае автор получит какую-нибудь премию, даст пару интервью, поучаствует в нескольких встречах с читателями, где подпишет с десяток-другой своих томиков. Однако итог будет тот же: очередная строчка в библиографии дописана, можно ставить точку и нажимать на Enter.

А что сделала Яхина? Да ничего особенного. Написала роман. Постучалась с ним в несколько издательств, где его (наверняка не читая) благополучно отвергли, наконец пристроила в провинциальный «толстый» журнал «Сибирские огни», да и то не полностью, в виде отдельных глав. Чтоб вы знали: тираж таких журналов чаще всего не дотягивает и до тысячи экземпляров, гонорары если и выплачиваются, то едва ли превышают месячное пособие многодетным семьям, а распространение ведется в основном по пыльным хранилищам периодики областных библиотек. Словом, тут бы и быть «Зулейхе» навек погребенной заживо, не вмешайся Его Величество Случай. Неким волшебным образом рукопись попала в руки известной литературной статс-даме Людмиле Улицкой, та решила прикинуть на себя роль феи-крестной и порекомендовала текст издателям.

А дальше все как у Харпер Ли с ее «Пересмешником». Наутро Гузель Яхина проснулась знаменитой, а ее роман до сих пор считается непревзойденным по яркости литературным стартом. Издательству даже тратиться особо на раскрутку не пришлось: книга в прямом смысле пошла по рукам, сама себя рекламируя.

Механизм распространения оказался невероятно прост: прочтет роман какой-нибудь представитель вымирающей фауны читателей и с вытаращенными глазами начинает бегать в поисках себе подобных, чтобы чуть ли не насильно впихнуть, ткнуть носом – читай, оно того стоит!

Две самые престижные литературные премии России «Большая книга» и «Ясная Поляна» были всего лишь следствием, но никак не причиной этого ажиотажа. Просто было бы по меньшей мере странно, если бы не дали: книга была настолько очевидно хороша, да и читатели за нее проголосовали рублем, буквально сметя первый тираж с прилавков. Странно, что не дали еще и «Национальный бестселлер», – кажется, просто не успели выдвинуть книгу на соискание.

Поделюсь собственным читательским опытом. Прослушав книгу в аудиоформате, тут же заразился общей эйфорией и купил бумажное издание – чтобы было чего подсовывать друзьям и родственникам. И книга тотчас ушла «в народ» на долгие месяцы, не задерживаясь в одних руках дольше нескольких суток – обычно этого людям хватало, чтобы проглотить пятисотстраничный том. И не было ни одного случая, чтобы кто-то бросил чтение или выразил неудовольствие и разочарование по поводу прочитанного.

Более всего это напоминало эпидемию или стихийное бедствие. Оно расходилось концентрическими кругами, распространялось в геометрической прогрессии: число людей, пострадавших от урагана или, если угодно, вируса по имени «Зулейха», росло с каждым днем, каждым часом. Никакой Донцовой или Марининой подобный успех не мог и присниться. Их целевая аудитория давно была просчитана и приручена издателями. Невозможно себе представить, чтобы за похождениями гения частного сыска Даши Васильевой с волнением и напряжением мог бы следить, скажем, преподаватель вуза или рабочий-сталевар.

А вот «Зулейху» читали все. И продолжают читать. И главы холдингов, и офисный планктон. И работники правоохранительных органов, и представители криминальных структур. И пионеры, и пенсионеры. И продвинутые интеллектуалы, и те, кто печатное издание в руках последний раз в школе держал.

И дело не в том, что книга оказалась в тренде (интересно, слово «трындеть» отсюда произошло?), просто автор как-то сумела тронуть именно те струны, которые имеются в душе каждого человека. Независимо от его национальной, социальной, возрастной, конфессиональной, гендерной и прочих принадлежностей.

О трагедии трудового крестьянства в годы коллективизации у нас писали многие (Гузель Яхина даже с Михаилом Шолоховым на сей счет умудрилась заочно перемигнуться, введя в свое повествование одного из ключевых персонажей «Поднятой целины»). Однако еще никому из авторов не удавалось вызвать такого сильного эмоционального отклика у читателей. Сразу несколько моих знакомых, прочитав «Зулейху», увидели и узнали в ней историю своих предков.

Роман можно условно разделить на три неравные части: жизнь героини до раскулачивания, дорога к месту ссылки и, собственно, само лагерное бытие. Некоторые критики упрекали автора в недостаточном сгущении красок при описании ГУЛАГа: дескать, на фоне того, что Зулейхе довелось пережить в доме мужа, ужасы сталинских лагерей кажутся какими-то нестрашными. Тут как раз не вижу никаких противоречий: очень даже часто случается, что свобода внешняя и свобода внутренняя не совпадают во времени и пространстве. И можно быть рабыней в собственном доме, имея статус добропорядочной жены и вполне себе обеспеченной хозяйки, и, наоборот, осознать себя как гордую и независимую личность, только лишившись всех прав и состояний и оказавшись на краю света и гибели.

Лично мне больше всего понравилась часть третья. Очень уж хорошо удалась автору история создания поселка Семрук – своего рода таежная робинзонада, заставившая вспомнить любимые с детства книги: «Дикий урман» Анатолия Севастьянова, «Черничные глазки» Федора Кнорре, «Дерсу Узала» Владимира Арсеньева, а также повести и романы Григория Федосеева.