Валерий Мильдон - Теория прозы

Один из участников группы, К. Федин, вспоминал теоретические споры тех лет:

«Признавайтесь, признавайтесь! Намерены ли вы изучать законы литературы ? – кричал он [Л. Лунц. – В. М. ], потрясая трепещущими руками…

В конце концов, все в этой комнате были намерены изучать законы литературы, и вопрос о том, существуют ли они как таковые, можно ли рассматривать, как сделано произведение, в независимости от того, какому содержанию оно посвящено, – этот вопрос на всякие лады поднимался многие годы подряд» 21 21 Серапионовы братья. Антология. М.: Школа-Пресс, 1998. С. 60. – Курсив автора. .

При всей оригинальности и самостоятельности, эти вопросы носили типологический (волновой) характер, ибо они всегда возникают в эпоху перехода от стихов к прозе, нередко в очень близких (а то и одинаковых) выражениях.

И. Панаев, рассказав об одном из литературных вечеров у -Е. П. Гребенки в 1837 г., прибавил: «…Кроме литературных собраний, о которых я упомянул, были еще известные немногим литературные небольшие сходки любителей… К таким собраниям принадлежали вечера в квартирах у А. А. Комарова и кадетского капитана Клюге фон Клугенау. Они назывались серапионовскими вечерами (Гофман у нас был тогда в большом ходу)» 22 22 Панаев И. И. Литературные воспоминания. М.: Правда, 1988. С. 135. – Курсив автора. .

Из истории петроградских «серапионов» известно, что название своей группе они тоже дали в память о Гофмане, но совершенно независимо от мемуаров Панаева. Сборником своей прозы (Пг., 1922) русские «серапионы» отметили столетие со дня смерти их немецкого прародителя.

М. Слонимский вспоминал: «Название “Серапионовы” братья приклеилось к этой группе, в сущности, так же стихийно, как возникла и сама группа. Внешний смысл этого названия ясен: у Гофмана – это шесть рассказчиков, собирающихся.., чтобы слушать друг друга и спорить» 23 23 Серапионовы братья, 1998. С. 55. .

Подобные совпадения позволяют с достаточной уверенностью говорить о типологических процессах.

Новое отношение к словесности как феномену, имеющему свои собственные законы, подлежащие изучению, развивалось стремительно.

«Создание научной поэтики должно быть начато с фактического, на массовых фактах построенного признания, что существуют «прозаический» и «поэтический» языки, законы которых различны, и с анализа этих законов» 24 24 Шкловский В. Потебня [1916] // Поэтика. Сборники по теории поэтического языка. I, II. Пг., 1919. С. 6. .

Это – заметный шаг после символистов, которые, повторяю, до прозы не добрались. В ОПОЯЗе открыли: мало того, что у поэзии и прозы свои законы у каждой, есть и более общий закон – взаимодействия прозы и стиха, определяющий развитие самой словесности. В этом направлении началась работа, и давняя догадка Пушкина получила подтверждение.

«Изучая ямбы и хореи, анапесты и дактили, мы должны постоянно помнить, что оперируем отнюдь не автономными “стопами”», а какими-то отношениями , являющимися носителями закона , по которому организован весь стих…» 25 25 Томашевский Б. В. Стих и ритм. Методологические замечания // Поэтика. Сб. статей. Гос. ин-т ист. искусств. Временник отдела словесных искусств. IV. Л., 1928. С. 6.

«Как возможно введение элементов прозы в поэзию? Благодаря какому закону оно может существовать?» 26 26 Тынянов Ю. Н. Стиховые формы Некрасова [1921] // Тынянов Ю. Н . Поэтика. История литературы. Кино. М.: Наука, 1977. С. 25.

Постепенно выяснялось, что искать следует не только в области ритма, размера; не только в поэзии или прозе – это уже разумелось само собой. Тайна заключалась в их взаимодействии. То был радикально другой подход к словесному искусству, нежели знали до сих пор в России; возникала новая наука – художественная морфология, занятая изучением законов организации изобразительного, сценического и беллетристического (поэзии и прозы) материалов. В частности, этим объяснялся интерес морфологов к кинематографу. Они были его ровесниками и получили редкий в истории всемирного искусства полигон: предмет развивался одновременно с теорией.

Сделанное русскими морфологами позволяет сформулировать законы развития художественной формы в литературе.

Язык поэзии и язык прозы – разные языки, которые, несмотря на отсутствие непроницаемой перегородки, развиваются по разным законам. Есть эпохи преобладания поэзии, есть – прозы, когда эстетический интерес к стиху слабеет, хотя работа над ним не прекращается. Внутри каждой из эпох поэзии и прозы существуют свои устойчивые взаимоотношения.

В стиховом времени высокий, громкий, торжественный язык (ода) сменяется тихим, интимным (элегия). Ода и элегия в этом случае не стиховые жанры, а характеристики эстетических предпочтений, независимо от того, пользовались сами поэты названными формами или нет. Это закон, а не жанр.

Ю. Тынянов заметил: «…Простонародный натурализм Катенина, особенно сказавшийся в его лексике, ведет и к общему сходству Катенина с Некрасовым <���…> О влиянии здесь говорить… не приходится, но… о некотором единстве, которого сами писатели могли и не осознавать» 27 27 Тынянов Ю. Н. Пушкин и архаисты [1926] // Тынянов Ю. Н . Пушкин и его современники. М.: Наука, 1968. С. 44. .

Речь, следовательно, должна идти о закономерностях развития стихового слова, независимо от того, что им говорится, ибо, очевидно, это что разное у названных поэтов. По этой же причине источник развития художественных форм нужно искать не в историческом содержании эпохи (монархия или демократия, рабовладение или крепостное право), не в экономических процессах, а во взаимодействии самих художественных форм, у которых, повторяю, собственные принципы.

Это обстоятельство обнаружили не только русские морфологи.

Идея «цикла» в развитии художественного творчества старая. Она предполагает возвратное чередование определенных технических (формальных) приемов и, кажется, не связана с идеей цикличности истории, хотя было бы небесполезно исследовать возможное соотношение двух представлений. Кое-какие шаги в этом направлении давно сделаны, укажу в качестве примера исследование американского историка А. Шлезингера-младшего «Циклы американской истории» (1986), где рассмотрена теория «циклических ритмов, характеризующих американскую политическую жизнь» 28 28 Шлезингер Артур М. Циклы американской истории. М.: Издательская группа Прогресс «Прогресс-Академия», 1992. С. 7. . «…Истинный смысл цикла является самовоспроизводящимся . Его не могут определять внешние явления, если только процесс не сопряжен с катастрофой» 29 29 Там же. С. 47. .