Олжас Сулейменов - Книга благонамеренного читателя

Если в текстах орхоно–енисейских надписей торжествует формант «к» (батма — топь, от бат — топи, кажется, единственный пример другой схемы), то в современных кипчакских языках ма уже подавляет к. Последний почти не осознается как формант. В шумерском избавление от конечного согласного вызвано, видимо, другими причинами не грамматического и не фонетического, а скорее структурного свойства. Хотя сопоставление показывает, что теряется чаще всего тот же звук — к/г. Дiлi — тiлiк; узуг — узу — уз — йузук; еш — ешик; еме — емек; уду — удук, ыдук; дiрi — дiрiг; ур — урук; угу — угук. Но есть и другие, правда, поздние примеры:

кi — кip, суба — субан, е — еш, а — ад и т.д.

г) Искажает облик слова и чередование гласных y/i. Особенно заметно оно, когда встречаются обе диалектные формы: шуба–ciпa — пастух; cyp–cip — ткать. Это пример механического чередования. Но порой дубль входил в общешумерский как самостоятельное слово с близким значением. Так не случайно, мне кажется, соседствуют кур — гора, кip — земля (оба слова выражались одним знаком), угу — темя, iгi — глаз. Механическое чередование y/i можно отметить и в прототюркских. Ciлiк — чистый, происходит от сулук — чистый. Шумеры заимствуют уже «готовую» форму и метатизируют сiкiл — чистый. Другой пример: тipiк — 1) живой, 2) жизнь; происходит от турук — тоже. Шумеры получают — тiр — жизнь. (Этимология: туру — рождаться, жить + к — формант существительного).

д) Системные фонетические расхождения.

Шумерские звонкие согласные, как правило, соответствуют тюркским глухим:

Хотя в шумерском отмечаются и формы с неозвонченными — ту, тума, тip, туш, кур, кip, урук, гестук, емек, кен. Но их значительно меньше.

Язык сохраняет примеры первичных (глухих) и вторичных (озвонченных) тума — думу — диалектные формы успели разойтись в значениях. Но тi–дi — жизнь, как шi–зi — жизнь. Диалектные формы.

е) Можно сказать, что фонетические отличия шумерского и тюркских языков не столь значительны, чтобы всерьез говорить о системных расхождениях. При сравнении этих языков важнее — схождения. Даже колебания синхронны: y/i, чередование б/к, г в конце слов, появление «семитского» фарингального протеза (кур, кip) не синхронно только в одном случае — гештук.

ж) Таблица показывает, что живые тюркские языки без изменений сохраняют протошумерские формы, которые в шумерском уже развились и частично разрушились. Если бы шумерский язык жил до наших дней, то процесс разложения слов мог продолжаться до такой степени, что сравнить его словарь с тюркскими было бы уже действительно невозможно.

Тюркские слова сохраняют моложавость, шумерское выглядело бы древним стариком. Оно уже в I тысячелетии до рождества Христова было внешне старше отца.

Морфология

а) По шумерским материалам можно судить о древности тюркской словообразовательной схемы «инфинитив + к = существительное».

уру — строить; урук — город;

йÿзÿ — плавать; йÿзÿк — водоплавающая птица;

ешту — слушать; гештук — ухо;

туру — жить, рождаться; турук (тipiк) — живой.

Шумеры заимствовали готовые термины, не осознавая морфологической структуры. Постфикс в шумерском малозначим. Словообразование идет за счет префиксов. И потому легко утрачивались конечные звуки.

б) Сохраняется пример тюркской схемы «императив + ма = существительное»: ту — роди, тума — потомство.

в) Уже действенна схема «императив + ен (ан) = причастие прошедшего времени»: ер — следуй, ерен — следовавший, рядовой.

г) Существительное могло быть и нечленным. Основная форма глагола (императив) выступала и в роли существительного. Остатки этого явления сохраняются в живых языках. Например, в казахском:

той — 1) насыщающийся, 2) пир.

ÿй — 1) воздвигай, нагромождай, 2) дом. (Сравните русские примеры: лай, вой, цель, строй).

В дальнейшем существительные образовывались суффиксами:

ÿйу — нагромождать, ÿйÿк — куча, уйма — куча.

В шумерском представлены оба случая: ур — город, урук — город. Близость глагола ру — строить, позволяет предположить, что инфинитив выглядел в виде — уру, а императив — ур.

д) Поэтому разнятся грамматическими значениями некоторые тюркские и шумерские лексемы:

шаг (шаб) — середина (шумерское);

шак (шаб) — раскалывай, разрубай пополам (тюркское);

сiк — удар (шумерское), сiк (сÿк) — бей, режь, пори (тюркское);

кур — гора (шумерское), кур — возвышай (тюркское) ;

ур — город, (шумерское; ур — строй (тюркское);

еш — дверь (шумерское), еш — вырезай отверстие (ешук, ешiк — дверь, дыра);

тip — жизнь (шумерск.), тip — живи (тюркское).

е) Шумерскому слову свойственна структура «префиксы + корень», тюркское слово строится по другому чертежу — «корень + суффиксы». И потому различаются конструкции, составленные подчас из одних кирпичей:

нiкi дiнгiр — принадлежащий богу (шумерское),

тенгiр нiкi — принадлежащий богу (тюркское).

В тюркском нiкi — формант, не имеющий самостоятельного лексического значения. В шумерском нiкi выступает как отдельная лексема со значением «вещь» и как формант принадлежности.

ж) Синтаксическая структура модели должна повторить лексическую. В древних языках слово строилось, как предложение; оно и было, по сути, предложением.

Тюрки заимствуют синтаксическую модель «определение + определяемое» (т.е. иными словами «служебное слово + корневое»), а в шумерском словаре мы обнаруживаем прототюркскую модель «определяемое + определение» (т.е. «корневое слово + служебное»). Сравните: «уг — кен» — народное собрание («племя — широкое») — прототюркская структура, сохраняющаяся в шумерском. И напротив «кен — уг» (тоже «широкое племя») — шумерская структура в тюркском. Или: кiр — сiкiл — «девушка чистая», сiлiк къз — «чистая девушка».

з) Структуры «корень + суффикс» в шумерском случайны.

Некоторые шумерские падежные окончания поддаются сравнению с тюркскими. Например, дательный падеж — «ра». В текстах орхоно–енисейских памятников «ра» ещё продуктивен.

Большинство падежных показателей в шумерском разрушены и не твердо опознаны исследователями. Так формантом направительного падежа считают «да», а отложительного — тан. В соседнем территориально и во времени языке (хурритском) обнаружены многие точки соприкосновения с шумерским. При восстановлении облика шумерских формантов важны показания языков взаимодействовавших. В хурритском «да» — местный падеж «дан» — отложительный (т.е. антиместный). Эти два падежа — самые древние и в системе алтайских языков. Сравните: «да» — местный (общетюркский), «дан» — отложительный (общетюркский).