Роберт Говард - Английский язык с Р. Э. Говардом

evil [i:vl], basaltic [bəˈsɔ:ltɪk], grotesque [ɡrəuˈtesk]

Then he was suddenly aware that a new element had entered into the light of the torches and of the phosphorescent roof, rendering both void. Darkness stole around the altar, except for that glowing spot of evil radiance cast by the Teeth of Gwahlur, and that grew and grew. The blacks froze into basaltic statues, their shadows streaming grotesquely and gigantically out behind them.

The altar was laved in the glow now, and the astounded features of Gorulga stood out in sharp relief. Then the mysterious space behind the altar swam into the widening illumination. And slowly with the crawling light, figures became visible, like shapes growing out of the night and silence.

At first they seemed like gray stone statues (сначала они казались похожими на серые каменные статуи), those motionless shapes, hairy, man-like, yet hideously human (эти неподвижные призраки, волосатые, человекоподобные, и все же омерзительно человечные; yet — еще; даже; однако, тем не менее; hideous — отвратительный, омерзительный;human — человеческий; свойственный человеку ); but their eyes were alive, cold sparks of gray icy fire (однако их глаза были живые, холодные искры сумрачного ледяного огня; gray — серый; сумрачный ). And as the weird glow lit their bestial countenances (а когда причудливое сияние осветило их зверские физиономии; to light — освещать ), Gorulga screamed and fell backward (Горулга завизжал и отступил; to fall back — отступать ), throwing up his long arms in a gesture of frenzied horror (вскинув длинные руки в жесте безумного ужаса; to throw up one’s arms — вскидывать руки; frenzy — безумие, бешенство ).

hideously [ˈhɪdɪəslɪ], countenance [ˈkauntɪnəns], horror [ˈhɔrə]

At first they seemed like gray stone statues, those motionless shapes, hairy, man-like, yet hideously human; but their eyes were alive, cold sparks of gray icy fire. And as the weird glow lit their bestial countenances, Gorulga screamed and fell backward, throwing up his long arms in a gesture of frenzied horror.

But a longer arm shot across the altar and a misshapen hand locked on his throat (но более длинная рука метнулась через алтарь, и уродливая кисть сомкнулась на его горле; to shoot — стрелять; пронестись, мелькнуть; to lock — запирать; смыкаться ). Screaming and fighting (вопящего и отбивающегося), the high priest was dragged back across the altar (верховного жреца потащили назад через алтарь); a hammer-like fist smashed down, and Gorulga's cries were stilled (молотоподобный кулак нанес сильный удар, и крики Горулги затихли; to smash /down/ — разбивать; наносить сильный удар, ударять изо всех сил ). Limp and broken he sagged cross the altar (обмякший и изломанный, он свисал поперек алтаря); his brains oozing from his crushed skull (а его мозги вытекали из раздробленного черепа; to ooze — медленно сочиться ). And then the servants of Bit-Yakin surged like a bursting flood from Hell on the black priests who stood like horror-blasted images (а потом слуги Бит-Якина хлынули, как прорвавшийся потоп из ада, на чернокожих жрецов, которые стояли, словно пораженные ужасом изваяния; to surge — подниматься; хлынуть; to blast — взрывать; поражать ).

Then there was slaughter, grim and appalling (потом была бойня, жестокая и ужасная; slaughter — убой; бойня ).

image [ˈɪmɪʤ], slaughter [ˈslɔ:tə], appalling [əˈpɔ:lɪŋ]

But a longer arm shot across the altar and a misshapen hand locked on his throat. Screaming and fighting, the high priest was dragged back across the altar; a hammer-like fist smashed down, and Gorulga's cries were stilled. Limp and broken he sagged cross the altar; his brains oozing from his crushed skull. And then the servants of Bit-Yakin surged like a bursting flood from Hell on the black priests who stood like horror-blasted images.

Then there was slaughter, grim and appalling.

Conan saw black bodies tossed like chaff in the inhuman hands of the slayers (Конан видел, как черные тела подбрасываются = летают словно солома = соломенные тюфяки в нечеловеческих руках убийц; to toss — бросать; подбрасывать; chaff — мякина ), against whose horrible strength and agility the daggers and swords of the priests were ineffective (против страшной силы и стремительности которых были бесполезны кинжалы и мечи жрецов; ineffective — безрезультатный; бесполезный ). He saw men lifted bodily and their heads cracked open against the stone altar (он видел, как поднимают людей целиком и раскалывают их головы о каменный алтарь; bodily — лично; целиком; to crack — трещать; колоть, раздроблять ). He saw a flaming torch (он видел, как пылающий факел), grasped in a monstrous hand (схваченный чудовищной рукой), thrust inexorably down the gullet of an agonized wretch who writhed in vain against the arms that pinioned him (неумолимо вонзился в глотку отчаянного несчастного /человека/, который тщетно выкручивался из рук, которые связывали его; to writhe — скручивать; корчиться; in vain — напрасно, тщетно; to pinion — подрезать крылья; связывать /руки/ ). He saw a man torn in two pieces, as one might tear a chicken (он видел, как одного человека разорвали надвое, словно цыпленка: «как человек мог бы разорвать цыпленка»; to tear — разрывать ), and the bloody fragments hurled clear across the cavern (а окровавленные куски швырнули через всю пещеру; clear — ясно; полностью ). The massacre was as short and devastating as the rush of a hurricane (резня была такой быстрой и разрушительной, как натиск урагана). In a burst of red abysmal ferocity it was over (в ужасной вспышке кровавой жестокости /все/ было кончено), except for one wretch who fled screaming back the way the priests had come (кроме одного несчастного, который убежал с воплями назад по пути, которым пришли жрецы), pursued by a swarm of blood-dabbled shapes of horror which reached out their red-smeared hands for him (преследуемый стаей забрызганных кровью кошмарных призраков, которые простирали к нему свои окровавленные руки; to reach out — протягивать /особенно руку/ ). Fugitive and pursuers vanished down the black tunnel (беглец и преследователи исчезли в темном туннеле; black — черный; темный ), and the screams of the human came back dwindling and confused by the distance (и вопли человека донеслись вновь, /уже/ слабеющие и неясные из-за расстояния; confused — смущенный; сбивчивый ).

inexorably [ɪˈneksrəblɪ], pinion [ˈpɪnjən], massacre [ˈmæsəkə], hurricane [ˈhʌrɪkən]

Conan saw black bodies tossed like chaff in the inhuman hands of the slayers, against whose horrible strength and agility the daggers and swords of the priests were ineffective. He saw men lifted bodily and their heads cracked open against the stone altar. He saw a flaming torch, grasped in a monstrous hand, thrust inexorably down the gullet of an agonized wretch who writhed in vain against the arms that pinioned him. He saw a man torn in two pieces, as one might tear a chicken, and the bloody fragments hurled clear across the cavern. The massacre was as short and devastating as the rush of a hurricane. In a burst of red abysmal ferocity it was over, except for one wretch who fled screaming back the way the priests had come, pursued by a swarm of blood-dabbled shapes of horror which reached out their red-smeared hands for him. Fugitive and pursuers vanished down the black tunnel, and the screams of the human came back dwindling and confused by the distance.

Muriela was on her knees clutching Conan's legs (Муриела стояла на коленях, обхватив ноги Конана); her face pressed against his knee and her eyes tightly shut (ее лицо прижалось к его колену, а ее глаза были крепко зажмурены; to close one’s eyes tight — зажмуриться;tightly — тесно; плотно, крепко ). She was a quaking, quivering mold of abject terror (она была трясущимся, трепещущим желе от жалкого страха; mold — плесень; пудинг, желе и т. п., приготовленные в формочке ). But Conan was galvanized (однако Конан оживился; to galvanize — гальванизировать; оживлять ). A quick glance across at the aperture where the stars shone (быстрый взгляд через /пещеру/ на отверстие, в котором сверкали звезды; to shine — светить; сиять, сверкать ), a glance down at the chest that still blazed open on the blood-smeared altar (взгляд вниз на шкатулку, которая все еще открытая сверкала на окровавленном алтаре), and he saw and seized the desperate gamble (и он увидел и ухватился за отчаянную авантюру = ринулся в авантюру; to seize — схватить; gamble — азартная игра; рискованное предприятие, авантюра ).

"I'm going after that chest (я иду за той шкатулкой)!" he grated (проскрежетал он). "Stay here (оставайся здесь)!"

"Oh, Mitra, no (ах, Митра = во имя Митры , нет)!" In an agony of fright she fell to the floor and caught at his sandals (в муках страха она упала на пол и схватилась за его сандалии). "Don't (не надо)! Don't! Don't leave me (не оставляй меня)!"