Роберт Говард - Английский язык с Р. Э. Говардом

A dull curiosity had caused him to investigate; and now he had found what he sought, and an animal-like uneasiness possessed him, a sense of lurking peril.

Among the trees reared a broken domelike structure (среди деревьев возвышалось разрушенное куполообразное строение; to rear — воспитывать; возвышаться /о здании/ ), built of gigantic blocks of the peculiar ironlike green stone found only on the islands of Vilayet (построенное из гигантских блоков необычного, похожего на железо зеленого камня, который находят лишь на островах Вилайета; to build — строить ). It seemed incredible that human hands could have shaped and placed them (казалось невероятным, что человеческие руки могли придать им форму и установить их), and certainly it was beyond human power to have overthrown the structure they formed (и, конечно, за пределами человеческих сил было уничтожить строение, которое они образовывали; to overthrow — перебрасывать; уничтожать; to form — придавать форму; образовывать ). But the thunderbolt had splintered the ton-heavy blocks like so much glass (но удар молнии разбил вдребезги многотонные блоки, как /кучку/ стекла; like so much — совсем как ), reduced others to green dust (обратил другие в зеленую пыль; to reduce — ослаблять; превращать, обращать ), and ripped away the whole arch of the dome (и сорвал весь свод купола; to rip away — срывать; dome — величественное здание; купол ).

structure [ˈstrʌkʧə], island [ˈaɪlənd], power [ˈpauə]

Among the trees reared a broken domelike structure, built of gigantic blocks of the peculiar ironlike green stone found only on the islands of Vilayet. It seemed incredible that human hands could have shaped and placed them, and certainly it was beyond human power to have overthrown the structure they formed. But the thunderbolt had splintered the ton-heavy blocks like so much glass, reduced others to green dust, and ripped away the whole arch of the dome.

The fisherman climbed over the debris and peered in (рыбак перебрался через обломки и заглянул внутрь), and what he saw brought a grunt from him (и то, что он увидел, вызвало у него нечленораздельный возглас; to bring — приносить; влечь за собой; grunt — хрюканье; ворчанье ). Within the ruined dome (внутри разрушенного величественного здания), surrounded by stone dust and bits of broken masonry (окруженный каменной пылью и кусками разрушенной каменной кладки), lay a man on a golden block (на золотой колоде /подставке/ лежал человек; to lie — лежать ). He was clad in a sort of skirt and a shagreen girdle (он был одет в какую-то юбку и шагреневый кушак; to clothe — одевать;a sort of — какой-то, своего рода ). His black hair, which fell in a square mane to his massive shoulders (его черные волосы, которые ниспадали широкой гривой на его массивные плечи; to fall — падать; ниспадать ), was confined about his temples by a narrow gold band (на висках удерживались узким золотым обручем; to confine — ограничивать; приковывать; band — тесьма; обруч ). On his bare, muscular breast lay a curious dagger with a jeweled pommel (на его обнаженной, мускулистой груди лежал необычный кинжал с головкой эфеса, украшенной драгоценными камнями; curious — любопытный; необычный ), a shagreen-bound hilt, and a broad, crescent blade (с эфесом, обмотанным шагренью, и с широким серповидным клинком). It was much like the knife the fisherman wore at his hip (он был очень похож на нож, который рыбак носил на боку; hip — бедро; бок ), but it lacked the serrated edge and was made with infinitely greater skill (но ему недоставало зазубренного лезвия, и он был сделан с безгранично большим мастерством; to lack — нуждаться; недоставать ).

debris [ˈdeɪbri:], breast [brest], jewel [ˈʤu:əl]

The fisherman climbed over the debris and peered in, and what he saw brought a grunt from him. Within the ruined dome, surrounded by stone dust and bits of broken masonry, lay a man on a golden block. He was clad in a sort of skirt and a shagreen girdle. His black hair, which fell in a square mane to his massive shoulders, was confined about his temples by a narrow gold band. On his bare, muscular breast lay a curious dagger with a jeweled pommel, a shagreen-bound hilt, and a broad, crescent blade. It was much like the knife the fisherman wore at his hip, but it lacked the serrated edge and was made with infinitely greater skill.

The fisherman lusted for the weapon (рыбак страстно возжелал это оружие; to lust for — страстно, сильно желать ). The man, of course, was dead (мужчина, несомненно, был мертв); had been dead for many centuries (был мертв уже много столетий). This dome was his tomb (это величественное здание было его могилой). The fisherman did not wonder (рыбак не задался вопросом; to wonder — удивляться; интересоваться ) by what art the ancients had preserved the body in such a vivid likeness of life (каким искусством древние люди сохранили тело в таком живом подобии жизни), which kept the muscular limbs full and unshrunken (которое сохранило мускулистые конечности полными = плотными и несморщенными; to keep — держать; сохранять ), the dark flesh vital (а смуглую плоть — полной жизни; dark — темный; смуглый;vital — жизненный; полный жизни ). The dull brain of the Yuetshi had room only for his desire for the knife with its delicate, waving lines along the dully gleaming blade (в тупом мозге юэтшийца было место лишь для его вожделения к ножу с его изящными, волнистыми линиями вдоль тускло мерцающего лезвия; room — комната; место, пространство; desire — желание; вожделение, жажда; dull — тупой; тусклый ).

weapon [ˈwepən], tomb [tu:m], ancient [ˈeɪnʃənt]

The fisherman lusted for the weapon. The man, of course, was dead; had been dead for many centuries. This dome was his tomb. The fisherman did not wonder by what art the ancients had preserved the body in such a vivid likeness of life, which kept the muscular limbs full and unshrunken, the dark flesh vital. The dull brain of the Yuetshi had room only for his desire for the knife with its delicate, waving lines along the dully gleaming blade.

Scrambling down into the dome (протиснувшись вниз в купол), he lifted the weapon from the man's breast (он поднял оружие с груди мужчины). As he did so (когда он сделал так = это; to do — делать; поступать ), a strange and terrible thing came to pass (произошло удивительное и ужасное явление; thing — вещь; явление, событие; to come to pass — случаться, происходить ). The muscular, dark hands knotted convulsively (мускулистые, смуглые руки конвульсивно взбугрились узелками /вен/; to knot — завязывать узел; образовывать узел ), the lids flared open, revealing great, dark, magnetic eyes (веки распахнулись, открывая большие, темные, гипнотические глаза; to flare open — раскрываться; magnetic — магнитный; гипнотический ), whose stare struck the startled fisherman like a physical blow (пристальный взгляд которых поразил испуганного рыбака, как физический удар; to strike — ударить; поразить ). He recoiled, dropping the jeweled dagger in his perturbation (он отпрянул, роняя в смятении кинжал с драгоценными камнями). The man on the dais heaved up to a sitting position (человек на возвышении с трудом поднялся в сидячее положение; to heave up — с усилием поднимать ), and the fisherman gaped at the full extent of his size, thus revealed (и рыбак открыл рот /от удивления при виде/ полной величины его размера = его полного роста , открывшегося таким образом; thus — так, таким образом ). His narrowed eyes held the Yuetshi (его сузившиеся глаза удерживали юэтшийца; to hold — держать; удерживать ), and in those slitted orbs he read neither friendliness nor gratitude (и в этих с узким разрезом глазах он не прочел ни дружелюбия, ни благодарности; to slit — делать длинный узкий разрез; orb — шар; глаз; to read — читать ); he saw only a fire as alien and hostile as that which burns in the eyes of a tiger (он увидел лишь огонь так же недобрый и враждебный, как тот, что пылает в глазах тигра; alien — зарубежный; недобрый; hostile — вражеский; враждебный ).

eye [aɪ], dais [ˈdeɪɪs], neither [ˈnaɪðə], [ˈnɪðə]

Scrambling down into the dome, he lifted the weapon from the man's breast. As he did so, a strange and terrible thing came to pass. The muscular, dark hands knotted convulsively, the lids flared open, revealing great, dark, magnetic eyes, whose stare struck the startled fisherman like a physical blow. He recoiled, dropping the jeweled dagger in his peturbation. The man on the dais heaved up to a sitting position, and the fisherman gaped at the full extent of his size, thus revealed. His narrowed eyes held the Yuetshi, and in those slitted orbs he read neither friendliness nor gratitude; he saw only a fire as alien and hostile as that which burns in the eyes of a tiger.