В. Смирнов - ТАЙНЫ РУССКИХ МЕЧЕЙ. К истории производства в V–XII вв. собственных мечей в Древней Руси. Историко-лингвистическое исследование

Нижней границей датировки мечей (IX век), найденных на территории России, по всей видимости, является «исторический барьер» летописного начала Руси – 862 год – год призвания варягов-русь и вытекающая из этого установка, что мечей ранее этой даты «в принципе не могло быть». Вероятно, этим «историческим барьером» можно объяснить и то, что по исследованиям Колчина Б. А. (1953 г.) металлообрабатывающие и металлодобывающие производства на Руси, имеющие по данным автора высокий уровень развития, начинаются с археологических памятников только IX – X веков [27, с. 185]. Но славяне жили в Восточной Европе с V века, так, академик Седов В. В. (1982 г.) констатирует, что: «Славянские древности 5—7 вв. известны на обширной территории Средней и Восточной Европы – от Эльбы на западе до Днепра и Волхова на Востоке и от побережья Балтийского моря на севере до Балканского полуострова и Пелопонесса на юге» [56, с. 10]. Поэтому не должно являться чем-то невозможным и заселение варягами-русь Карельского перешейка примерно в V веке н.э., которое шло в рамках общей миграции славян из Западной Европы в Восточную как часть глобального миграционного процесса – «Великого переселения народов» (IV – VII вв. н.э.). Одной из важнейших причин расселения варягов-русь именно на Карельском перешейке, на наш взгляд, является взятие под контроль стратегических водных путей поступления «мягкого золота» – пушнины с севера Восточной Европы в Западную, на юг Европы и на Восток. Варяги-русь стали самыми северными славянами на пространстве расселения славян от Балтийского побережья до Балканского полуострова и берегов Черного моря.

Существует целый ряд свидетельств арабских авторов об изготовлении мечей русами. Так, Кирпичников А. Н. в статье «О начале производства мечей на Руси» (1998 г.) пишет: «…обращает внимание та последовательность, можно сказать, настойчивость, с которой восточные писатели приписывают русам и славянам (сакалибам) [ссылка] владение, торговлю и изготовление мечей. Согласно с этими известиями, а они соотносятся с IX – XI вв., русы постоянно носят мечи, видят в них средство к существованию, единоборствуют на суде, передают по наследству, везут их на восточные рынки [ссылка]. Багдадский философ ал-Кинди в трактате „О различных видах мечей и железе хороших клинков и местностях, по которым они называются“, посвященном халифу Мутасиму (823—841 гг.) среди 25 видов мечей Азии и Европы для последней указывает наряду с франкскими слиманские. Старший современник Кинди Ибн Руста (писал в 903—913 гг.) называет народ, владевший этим оружием, русами [ссылка]. Писатель и поэт Омар Хайям в своем списке 14 видов клинков, помещенном в его трактате Науруз-наме, также отмечает сулайманские мечи [ссылка]. По этим и другим арабским сообщениям мечи франков и русов были почти одинаковыми, только у первых имелись на лезвиях фигуры в виде кругов, полумесяцев и крестов» [20]. Далее Кирпичников А. Н. поясняет, что «слиманские», «сулайманские» мечи – это мечи русов.

Говоря о качестве мечей русов, Кирпичников А. Н. подчеркивает, что «Действительно качество клинков русов оценивалось очень высоко. В 943—944 гг. мусульмане грабили могилы русов, погибших в походе у города Бердаа. Ибн Мискавейх сообщает, что они «извлекли оттуда мечи, которые имеют большой спрос и в наши дни (то есть в середине Х в. – А. К.) по причине их остроты и превосходства» [20].

Меч у русов играл особую роль в силу их весьма воинственного образа жизни, что роднит их со скандинавскими викингами. Вот как описывает один из обычаев русов арабский ученый Ибн Руст: «Когда у кого из Руси родится сын, отец (новорожденного) берет обнаженный меч, кладет его перед дитятею и говорит: „Не оставлю в наследство тебе никакого имущества: будешь иметь только то, что приобретешь себе этим мечом“» [16, с. 83]. Это же известие в несколько другой форме встречается и у другого восточного автора Марвази: «Они видят в мече средство к существованию и занятию; когда у них умирает какой-нибудь муж, а у него есть дочери и сыновья, они вручают его имущество дочерям, а сыновьям предоставляют только один меч и говорят: „Ваш отец добыл имущество мечом, подражайте ему, следуйте ему в этом“» [9].

В географическом трактате «Худут» неизвестного восточного автора IX века (Афганистан) на персидском языке, который будет рассмотрен нами ниже несколько подробнее, утверждается, что из земли русов «вывозят различные меха и ценные мечи», а также что «Там производят очень ценные клинки для мечей и мечи, которые можно согнуть вдвое, но как только отводится рука, они принимают прежнюю форму» [9, с. 137].

Член-корреспондент Императорской РАН Хвольсон Д. А., комментируя сообщение Ибн-Даста о вывозе Руссами в Булгары (Болгары) мечей (1869 г.), пишет: «Ибн-Хордадбех говорит именно, что Руссы привозили мечи в Константинополь; если они были такого достоинства, что раскупались даже в этой столице, то, конечно, находили себе покупателей и в Болгаpe. Я не могу решить, были ли эти мечи изделием самих Руссов, или же покупались ими где-нибудь на Западе и потом вывозились дальше. Из Нестора мы знаем, что Киевляне платили Хозарам дань мечами. Выше мы также видели, что Руссы были большими любителями хороших мечей, и Ибн-Даста также говорит, что они имели прекрасные мечи… Из этого писателя мы видим и узнаем, что владетель лучшего меча у Руссов всегда имел право на своей стороне, в случае спорных дел. Народ, у которого меч имел такое практическое значение, вероятно, умели делать его (выделено — В.С.)…» [63].

Миф о франкских мечах у русов

Миф о том, что русы были вооружены франкскими мечами, был развенчан еще в 1953 году Колчиным Б. А. в книге «Черная металлургия и металлообработка в Древней Руси» [27, с. 138—139]. Миф родился от неверного перевода одной фразы из сочинения арабского автора Ибн-Фадлана, известного у нас под названием «Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу» [50]. Ибн-Фадлан – посол халифа Муктадира в Волжскую Булгарию в начале X века (922 г.) в рассказе о своем путешествии в Великие Болгары, описывает вооружение русов, которое в русском переводе Ковалевского А. П. (1939 г.) выглядит следующим образом: «Мечи их плоские, с бороздками, франкские» [50, с. 78].

Колчин Б. А., проанализировав перевод слова «франкские», справедливо отмечал, что «Ибн-Фадлан едва ли знал о местных центрах производства мечей в Европе (а как мы знаем, их было множество во Франции, Германии, Скандинавии, Италии и, конечно, на Руси), а хотел лишь только отметить, что эти мечи не восточной, а европейской работы» [27, с. 139]. Сам Ковалевский А. П. в Примечании 784 аргументирует свой перевод следующим образом: «Слово „франки“ у арабских авторов еще до Крестовых походов обозначало европейцев в более широком смысле. Поэтому Френ и переводил „von europäischer Arbeit (efrandschije) “. У Rasm. тоже Francici (Europaei). Но A. Zeki Validi считает, что „под Faranğ, известными своими мечами, следует понимать собственно франков, а не европейцев вообще, как это делали Френ и другие“…» [50, с. 131, прим. 784]. В этой цитате упоминается российский востоковед-арабист, академик Френ Х. Д. (1782—1851), который перевел в 1823 году на немецкий язык фрагменты книги Ибн-Фадлана из «Географического словаря» арабского энциклопедиста XIII века Йакута (Якута) ар-Руми, и авторитетный российский востоковед-тюрколог, лидер башкирского национально-освободительного движения (1917—1920 гг.) Ахмед Заки Валиди (Валидов) (1890—1970), эмигрировавший из России в 1923 году. В этом же 1923 году в Мешхеде (Иран) он обнаружил манускрипт XIII века (MS 5229), содержащий полный список текста сочинения Ибн-Фадлана.