Оксана Янчук - Происхождение языка. Каким образом предки людей назвали всё сущее именем своего первого божества – Дерева: идея моногенеза языков

Из чего мы можем сделать интересный вывод-предположение о приблизительном возрасте нашего человеческого языка.

Поскольку в возрасте года-полтора человеческий ребёнок начинает овладевать языком, а к трём-четырём годам уже достаточно хорошо усваивает язык, и на это у него уходит в среднем два с половиной-три года, то у предков человека, приматов-гоминид, этот период должен был бы растянуться не менее чем на два-три миллиона лет соответственно.

Быстрее никак не могло быть. Поскольку для этого естественным эволюционным путём должны были бы развиться соответствующие структуры коры головного мозга человека, между которыми, разумеется, должны были бы возникнуть и достаточно развитые анатомо-физиологические связи.

Хотя утверждать, что интеллектуальное и ментальное развитие у шимпанзе остановилось на уровне развития двухлетнего человеческого ребёнка, мы не имеем никаких оснований.

В статье профессора Б. Шалютина «Еще не человек…» читаем:

«В эксперименте Франса де Вааля перед шимпанзе Лизой установлена узкая вертикальная труба, частично наполненная водой. На поверхности – арахис, который она не может достать. Убедившись в этом, Лиза бежит в соседнюю комнату, набирает в поилке в рот воды и, вернувшись, выливает в трубу. Несколько повторов – и арахис у нее.

Из восьмилетних детей эту задачу решили только 58 %».

Или вот другой пример из той же статьи:

«Шимпанзе Аюму, питомец Тецуро Мацудзавы, касается экрана. Перед ним вспыхивают хаотично расположенные цифры от одного до девяти, на которые он, выполняя задание, быстро и точно нажимает в порядке возрастания. В следующий раз после нескольких прикосновений цифры закрываются белыми квадратиками, однако Аюму безошибочно доводит дело до конца. Раз от раза время предъявления цифр сокращается, вплоть до 0,21 секунды.

Просматривая видеозапись эксперимента, я едва успеваю разобрать, что на экране цифры. Но Аюму опять блестяще справляется с заданием. Этого не смог сделать ни один человек.

В декабре 2013 года некоммерческая организация Non Human Right Project подала в суд Нью-Йорка иск от имени шимпанзе Томми в защиту его права на телесную свободу. В этом иске, который данными под присягой письменными показаниями поддержали звезды приматологии Джейн Гудолл, Сью Сэведж-Рамбо, Тецуро Мацудзава и многие другие, утверждается, что шимпанзе обладают автобиографическим «я», способностью к ментальному перемещению во времени, самосознанием и самопознанием, пониманием причинно-следственных связей и т. д.

Понятно, что когнитивные способности нужны обезьянам не для защиты диссертаций, а для построения поведения».

Мы прекрасно осознаём, что путь к истине, к поиску ответа на вечный вопрос: откуда всё взялось, как всё развивалось, и как всё устроено, и как это всё «работает?», – очень нелёгок. Путь этот всегда был полон ошибок и падений.

Но время от времени на этом пути встречались и находки.

А ещё путь этот мог осилить не только идущий, но и, что особенно важно, идущий по уже проложенному до него пути другими исследователями, даже если время от времени этот путь и не туда сворачивал.

Ведь, как известно, в науке негативный результат – это тоже результат, и часто бывает, что он не менее важен, чем результат положительный.

Все наши знания и все наши цивилизационные приобретения – это есть не что иное, как результат труда многих поколений, мучительного поиска, многочисленных проб и ошибок. И длительных мучительных размышлений всех наших предшественников.

Нашей священной обязанностью является, с одной стороны, как благодарная память о людях, живших до нас, и их деяниях, так и, с другой стороны, стремление, в меру своих сил и возможностей, и самим попытаться

приумножить сделанное до нас. Таков путь прогресса.

В своих поисках и размышлениях над решением поставленной задачи авторы будут опираться на законы природы, законы логики и здравого смысла.

Использовать данные самых разных отраслей науки, ничего не игнорируя и ничего не отбрасывая, в том числе и религию, и древнюю мифологию, и поэзию, и музыку, и песню, и даже… мистику.

Мы должны изучать явление во всей его полноте, многогранности и сложности, поскольку все в этом мире взаимосвязанно невидимыми для нас до поры до времени причинно-следственными связями, и все эти связи и явления вобрал в себя наш человеческий язык.

Только в таком случае мы сможем дать чёткие ответы на поставленные нами вопросы.

По вполне обоснованному мнению авторов, ответ на вопрос о приблизительном возрасте нашего человеческого языка, читатель сможет увидеть на обложках предлагаемой его вниманию книги.

Возраст нашего человеческого языка соизмерим с длиною многомиллионолетнего временного промежутка, который распростерся между двумя снимками (разумеется, в переносном значении, изображёнными на обложках этой книги.

Первый снимок сделан немецкими исследователями из Института эволюционной антропологии общества Макса Планка в девственном лесу Западной Африки.

Второй – авторами, в одном из мировых центров современной цивилизации: в Германии, в пойме реки Одер, у Седого Ильма.

В этой книге мы попытаемся разгадать одну из самых больших тайн человечества – тайну возникновения человеческого языка и всего того многотысячного их множества, с помощью которого мы, люди, общаемся между собой.

Или, выражаясь словами нашего четырёхлетнего внука, попытаемся понять «что такое» наш язык?

Ведь, по большому счету, именно язык и сделал нас людьми.

Язык по праву считается наибольшим изобретением человечества. В то же время, язык является и наибольшей, до сих пор не разгаданной, тайной человечества.

В современном мире существует более шести тысяч живых человеческих языков. А есть ещё много мёртвых языков, например общеизвестный латинский.

Все эти языки устроены сходным образом. То есть между языками не существует каких-либо принципиальных различий. Это очень важный и существенный момент, который наталкивает нас на мысль о сходном его устройстве у разных народов и едином его происхождении из какого-то единого начала (идея моногенеза языков). Однако, в таком случае, сам собою возникает логичный, и вполне закономерный вопрос: каким и где (во времени и пространстве) было это начало?

При этом все исследователи также едины во мнении, что наш язык – это лингвистическая система. Именно система. Поскольку, по единому мнению специалистов-языковедов, когда мы говорим о языке, то мы, прежде всего, говорим о системе. И это – ключевой момент.

Но тогда какова структура этой системы? Как устроены её «схема-скелет» – «хорда», или «хребет»? Каковыми являются составляющие её элементы? Каков принцип её функционирования? И, главное: какая такая «лингвистическая энергия» приводит в движение нашу языковую систему?