Джабраил Мурдалов - Неизвестный Поэтъ XIX века. Памятник Поэзии

Въ страхе бледная Всемилла

Пробудилась и вскочила

Изумляетъ ее сонъ.

Гибель ей вещаетъ онъ.

Этотъ сонъ предвестникъ мщенья

Нетъ Всемилле избавленья!..

Скоро, скоро ей конецъ!

Оскорбленъ ею Творец.

Вотъ она въ окно взираетъ,

И все друга ожидаетъ,

Пыль клубится, шумъ летитъ,

Это милый мой катитъ.

Отворяетъ окна скоро,

И вотъ мчится косогоромъ

Рать разгульная толпой,

Князь съ ватагой удалой.

Копьи молнией сверкаютъ,

Знамена межъ нихъ летаютъ,

Изъ ноздрей коней огонь,

Бьетъ копытомъ въ землю конь.

Князь съ отважною дружиной,

Прямо къ терему долиной,

Быстро мчится, какъ волна,

Изъ окна смотритъ княжна.

Видитъ, перья надъ шлемами

Развеваются ветрами,

На груди латы блестятъ,

И на латахъ рубцевъ рядъ

Близко, близко подъезжаютъ,

Князь съ коня долой слезаетъ,

Прямо, прямо за кольцо

Отворяетъ онъ крыльцо,

На крыльцо княжна збегаетъ,

Друга милаго встречаетъ,

Друга крепко по груди жметъ

Съ другомъ въ теремъ свой идетъ.

«Ты ли, другъ мой, возвратился

«Ты ли мне теперь явился,

«Ты ли здесь, – въ моихъ глазахъ? -»

Поцелуй щелкнулъ въ устахъ.

– «Обойми меня Всемилла!

«Ты меня не позабыла!»

«Съ тобой буду вечно жить,

«Буду щастие делить!…

«Ты моя, я твой остался!

«За тебя въ дали сражался…

«Едемъ, едемъ въ теремъ мой!… —

«Мы блаженны векъ съ тобой!…»

Все забыто; – и Всемилла

Съ другомъ щастье возвратила,

Оставляетъ теремъ свой

Но незнаетъ другъ какой!

Вотъ коня к крыльцу подводятъ,

Князь съ княжной, ко конямъ подходятъ,

И садятся на коней;

Князь гремитъ своей броней…..

И помчались вихремъ бурнымъ,

Въ следъ за ними толпой шумной

Удалая мчится рать.

Княжне теремъ невидать!…

«Долго ль другъ! Далеко ль теремъ?

«Скоро ль мы въ нее приедемъ?

«Поспешай скорее другъ!

«Что-то мой тревожитъ духъ…»

– Не тужи моя Всемилла!

«Тебя тамъ обниметъ милый.

«Мчимся… теремъ не далекъ,

«Княжна, теремъ мой высокъ!…»

Дальше едутъ въ путь далекий:

Далеко теремъ высокий

Предъ глазами шумитъ боръ,

А за нимъ вершины горъ.

Подъезжаютъ, – бор бушуетъ,

Дикой тесный ветеръ дуетъ,

Ель столетняя трещитъ,

А у ногъ река кипитъ…

Конь уперся: ржетъ и пышетъ,

Знать погибель свою слышитъ,

Но надулся и взвился.

И стрелою понесся:

Князь съ княжной перемахнули,

Въ волнахъ ратники тонули…

Где дружина, где потопъ?

Все изчезло – сыръ песокъ….

Княжна юная вздрогнула,

Ко груди милаго прильнула

Страшно чудо, страшенъ боръ,

А предъ ней стремнины горъ.

Одинъ Князь съ своей княжною.

Едут ночною порою

Чрезъ волшебный, дикий боръ

На вершины прямо горъ.

Вековые исполины

Поседелыя стремнины,

Скалы гордыя стоятъ

Облака на нихъ лежатъ.

Мрачной, черной пеленою

Разливался надъ землею

Седой – сумрачный туманъ

На скале снежный курганъ.

Князь на гору поднимался,

Конь усталый спотыкался

У Всемиллы сердце мретъ,

Куда другъ ее видетъ!…

Вотъ туманъ поразредился,

Верхъ стремнины задымился

Душный запахъ, дымъ густой

Разлилися надъ горой!

Съ скалъ орлы мигомъ слетели

И подъ небомъ зашумели,

Въ небе крикъ и шумъ глухой!

Филинъ ухаетъ съ совой?…

Волки серые вскочили

И въ ущелияхъ завыли,

Пламень хлынулъ изъ горы,

Ползутъ змеи изъ норы

У Всемиллы сердце ноетъ

Конь копытомъ землю роетъ,

«Где же теремъ? Милый мой!

Знать за нашею землей?…»

– «Здесь! Сей часъ?» и въ землю мигомъ

Конь рыхнулся перепрыгомъ.

Въ подземельи Князь идетъ

И съ собой княжну ведетъ!

Дико воют злые духи,

У дверей стоятъ Евнухи. —

Два скелета гробовыхъ

Два чудовища страшны!…

У Всемиллы сердце рвется,

Дух волнуется, мятется.

Куда другъ ее видетъ,

Куда другъ съ нею идетъ?

Въ подземельи мракъ глубокий,

Запахъ душный и жестокий.

Дымъ и темный блеск огня;

Князь съ Княжною без коня!

Лампой темной освещенный

Каридоръ въ дали подземный

На стенахъ латы висятъ

Мечи грудою лежатъ.

Въ углу черепы гнилые,

Кости желтыя, сухия,

Тутъ и саваны висятъ,

И въ гробахъ змеи шипятъ.

Погребальну песнь уныло,

Надъ огромною могилой

Совы, филины хайлятъ

Духи злобныя вторятъ.

И Всемилла тутъ вещаетъ

«Милый другъ! Сердце сгораетъ!

«Это адъ! Сей часъ умру!…»

– «Стой! Свой теремъ отопру…,

И вотъ теремъ отпираетъ,

И Всемилла отдыхаетъ

«Труденъ къ терему, друг, путь!…

«У тебя могу вздохнуть…

«Все страшилища природы,

«Чада ада, чада злобы,

«Путь въ твой теремъ стерегутъ

«Запри дверь, можетъ придутъ…

– «Милый другъ! Моя Всемилла

«Ты путь свой теперь свершила,

«Нужно, нужно, ангелъ мой,

«Намъ найти себе покой…

«Пока день незагорится,

Должно намъ уснуть ложиться»

Скобку двинулъ, настижь дверь,

Спальня вотъ, и вотъ постель!

Чернымъ бархатомъ обита

Чугуномъ окны залиты

Къ стене пышная постель,

На цепяхъ, какъ колыбель.

Черный занавесъ разпущенъ

Не блеститъ златомъ горючимъ

Спальня вся какъ ночь темна,

Нет ни свету, ни окна.

Князь съ Всемиллою ложится,

Тайный страхъ въ душе таится;

«Спи княжна, спи другъ скорей…!

Говоритъ княжне своей.

Грудь дрожитъ; княжна немеетъ,

Князь обвился вокругъ шеи

Рукой хладною своей;

Огонь жизни гаснетъ в ней?…

Крепко жметъ къ себе Всемиллу.

«Я давнишний другъ твой милый,

«О, прижмись княжна скорей!»

Говоритъ опять онъ ей!

Страхъ, отчаяние, скука,

И души тревожной мука

Все волнуетъ княжны грудь,

Тяжко, тяжко ей вздохнуть!

Милый другъ въ оцепененьи

Жмет княжню съ остервененьемъ,