Лев Айзерман - Доживем до воскресения. Литература в школе вчера, сегодня, завтра

«Итак, мы воспитываем, мы учим мыслить на литературе, но подавая ее как искусство».

А в 1962 году вышла тиражом в 175 000 экземпляров (неужели и такое могло быть?) по цене, доступной для учителей с очень скромной зарплатой, – 39 копеек, книга Корнея Чуковского «Живой как жизнь». Подзаголовок книги «Разговор о русском языке». Но в ней с болью и страстью шел разговор и о преподавании литературы в школе. Вот несколько цитат.

«Ведь в учебнике наперед декретировано, что школьнику полагается думать о Лермонтове, и что – о Маяковском, и что – о Некрасове. Зазубри все эти готовые фразы, и ты будешь освобожден от нелегкой обязанности самостоятельно мыслить. Весь проводимый тобой „анализ“ сведется к механическому повторению вызубренного. Как и всякая схоластика, эта преподаваемая в школах „словесность“ догматична по самому своему существу».

«Если бы школы и вузы поставили себе специальную цель – отвадить учащихся от нашей бессмертной и мудрой словесности, они не могли бы достичь этой цели более верными и надежными средствами».

«Что же удивительного, что с теми именами, которые украсили всю нашу жизнь, с именами Пушкина, Гоголя, Герцена, Толстого, Достоевского, Чехова, у множества школьников связана беспросветная скука? Эти величайшие гении русской земли кажутся нудными, глубоко неинтересными личностями, которые только затем и существовали на свете, чтобы ученики могли плести вокруг них унылую свою канитель, состоящую из затасканных слов».

Все это было написано более 50 лет назад. А теперь подумайте о том, как вся эта словесная канитель множится, да какое там множится, – возводится в степень возможностями Интернета, набитого и сочинениями, и ответами на все вопросы.

Для меня книга Чуковского была особенно дорога и потому, что в ней Корней Иванович поддержал меня, тогда молодого учителя. В то же время меня поддержал и Александр Твардовский, печатая мои статьи в «Новом мире». В 1959 году в этом журнале была напечатана моя первая статья о драме преподавания литературы: «Когда жизнь, борьба, мучительные искания, душевные трагедии героев книг, о которых мы говорим на уроках, не волнуют класс, оставляют его спокойным, тогда уроки литературы становятся не дорогой в большой мир искусства, а препятствием на пути к нему».

Я написал это почти 60 лет назад. После того, как на съезде партии Леонид Ильич Брежнев выступил с идеей превратить Москву в образцовый коммунистический город, началось патриотическое движение «Образцовому городу – образцовые школы», и проблемы стали решать решительно, стремительно и широко. Впервые за десять лет мне вернули справку, в которой я говорил не только о том хорошем, что было в преподавании русского языка и литературы, но и о серьезных недостатках. Я подал заявление об уходе из института усовершенствования. Было это в 1973 году. А в 1974 году большая дискуссия о преподавании литературы в школе прошла на страницах «Комсомольской правды». Газета получила свыше пяти тысяч писем на эту тему. Итогом этой дискуссии было посвящено специальное обсуждение в Президиуме Академии педагогических наук СССР.

Вряд ли кто-то об этом сегодня помнит. Поэтому напомню. В основном писали о наболевшем, горьком, тревожном.

УЧЕНИКИ. «Что дает «Горе от ума» школьникам, которые больше следят за выпуском «Подвига» и «Эврики»? Хотела бы знать, какую пользу «Преступление и наказание» принесет нам. Ну что мы, убивать кого-нибудь собираемся?» «Я убеждена, большинство учеников если и не считают 45 минут урока литературы «каторгой», то чем-то очень «мучительным» – точно. А как бы хотелось спорить, защищая свое мнение, вслух говорить то, что думаешь, может быть, иной раз не соглашаясь с критиками». «Люблю литературу – ненавижу школьный предмет «литература». «Ценность классики должна быть в музее, а не в классе».

РОДИТЕЛИ. «Сын учится в спецшколе, почти отличник, но литература для него – ненавистный предмет. Соседка-девочка учится в одном классе с сыном, любит музыку, запоем читает книги, но на уроки литературы ходит как на заклание, как на каторгу». «Конечно, хорошо знать и Раскольникова, и Онегина, и Болконского, и Рахметова, и Базарова. Но ведь их в школе изучают по готовой схеме, шаблонно, не оставляя простора для самостоятельности».

УЧИТЕЛЯ. «Приложением к учебнику по литературе должно стать пособие, которое условно можно назвать задачником. Творческие задания по каждому разделу учебного материала, задачи по стилистике разной сложности, упражнения, развивающие умения вдумываться в текст, в слово писательское». «С новеньким дипломом словесника приходишь в класс, и случается, уже на пороге тебя обливают холодным душем, напоминая: «Главное – экзамен. Выпускной, и что еще важнее – вступительный в вуз». «Литература и жизнь – сестры-близнецы. Их нельзя разделить. Литература как урок должна отвечать на вопросы, которые волнуют молодежь, должна учить думать. Уроки литературы – это уроки нравственного прозрения».

Из доклада обозревателя газеты И. Руденко на Президиуме АПН СССР . «Молодежь стала суше. Бесспорно, мы стали умнее, способнее, но вот человеческого чувства нам стало не хватать. Письма, полученные газетой, говорят о чисто утилитарном подходе некоторых молодых людей к образованию, о прагматизме там, где он особенно вреден, о непонимании того, что знания – это социальная и нравственная ценность».

Дискуссия в «Комсомольской правде» прежде всего говорила о неблагополучии, о больном, о тревожном. И для этого были все основания. Но нельзя было не видеть и другое. За десять лет работы в Московском городском институте усовершенствования учителей, с 1963 по 1973 год, я посетил около тысячи уроков. И я видел немало талантливых, глубоких уроков, познакомился со многими одаренными учителями-словесниками. Не говоря уже о том, что я лично знал почти всех самых интересных учителей литературы Москвы, самых ярких методистов страны.

Я много ездил по стране: от Таллинна до Хабаровска, и от Архангельска и Сыктывкара до Баку и Улан-Удэ. Могу засвидетельствовать, что понимание неблагополучия, желание работать иначе, по-другому было у многих учителей словесности. И это желание часто и воплощалось в интересные уроки. Даже сегодня, встречаясь с учителями, читая учительские статьи в журналах «Литература в школе» и «Литература», в «Учительской газете», следя за роликами на сайте «Арзамас», я знаю о том, как, несмотря ни на что, работают те словесники, которые стремятся донести до своих учеников литературу как литературу. Но с каждым годом и им становится работать все труднее.

Итоги пройденного за столетия пути стремились подвести две книги. Моя книга «Педагогическая непоэма. Есть ли будущее у уроков литературы в школе?», выпущенная издательством «Время» в 2012 году, и вышедшая в том же издательстве в 2013 году книга Мариэтты Чудаковой «Литература в школе: читаем или проходим?». На переплете слово «проходим» напечатано красными буквами, что, как мне кажется, снимает вопросительный знак.