Борис Казанский - В мире слов

Еще замечательнее индоевропейская система счета — десятеричная (вавилонская была двенадцатеричной, счет велся дюжинами и дюжинами дюжин) — общие уже названия чисел до ста (тысяча называется уже различно).

Старинные европейские путешественники будто бы обнаружили еще примитивные племена, располагавшие только словами для единицы, двух и трех — дальше шло уже неопределенно: «много». Несомненно, что первоначально считали по пальцам рук — до десяти. Между тем счет, конечно, создан был развитым хозяйством, а еще более торговым обменом. Индоевропейский счет свидетельствует, что такой обмен должен был быть значительным.

Замечательны общие названия для всех категорий родства — наши мать, брат, сестра, сын, дочь, сноха, свекор, свекровь, деверь(брат мужа), золовка, ятровь(жена деверя), зять, уй(дядя), а также вдоваи названия отца. Это целая система. Система эта патриархальная(от латинского pater),то есть отцовская,с полным господством отца. Поэтому отношения к родным жены и матери не имеют в ней названий. Напротив, наличие в ней деверя и жены деверя говорит за то, что братья жили сообща, даже поженившись и заведя семью. В древнегреческой эпической поэме «Илиада» все пятьдесят сыновей царя Приама с женами и детьми живут совместно.

Характерно и то, что слово вдовецотсутствует (оно появляется гораздо позднее, как производное от основного вдова)— в древности овдовевший муж брал себе другую жену, и дело с концом; вдова же, если ее не убивали, чтобы похоронить с мужем, во всяком случае не могла вторично выйти замуж и оставалась в полной зависимости от родни мужа, а затем от сына.

Общеиндоевропейское весьозначало, по-видимому, такую большую семью,в индоиранском оно получило близкое значение род,в других языках оно перешло к значению селение(с принадлежащими землями). Общего слова, означающего нечто большее — род, племя, народ, государство — не было. Не было и слова, которое значило бы нечто большее, чем поселение «большой семьи».

В санскрите, греческом и литовском есть общее слово, которое потом означает город,но первоначально оно значило только огороженное, укрепленное место, городище, как наш городи родственные латинское и германские слова.

Любопытно, что веськак совокупность всех членов большой семьи, стало потом значить целыйи сделалось прилагательным. Впрочем, такой же переход значения испытало и латинское слово (совсем другое), значившее тоже весь, целый.Наше миртоже значит и вся деревня, все вместеи вселенная.

В санскрите, латинском и кельтском было общее слово со значением царь,то есть глава племени или города, но возможно, что оно получило такой смысл под влиянием соседних, неиндоевропейских народностей.

В восточноевропейских языках высшим лицом «мира» был глава веси — санскритское виспати,литовское вишпатс,то есть владыка веси,в древнегреческом оно имеется в форме деспотес,в славянском: господь, господин, господарь,откуда позднее государьи сударь.

Так, в основных чертах рисуется индоевропейский быт по лингвистическим раскопкам. Это быт еще чисто родовой, патриархальный, сельский и мирный. Нет никаких общих слов, выражающих понятия войны, войска, вождя, боя, бранной доблести и славы. Ничто не говорит за то, чтобы уже существовали какие-нибудь общественные разделения, что возникала знать или хотя бы профессиональная дружина. Нет еще никаких следов аристократической, военной, завоевательной или хотя бы имущественной идеологии. Нет также признаков личной собственности и предприимчивости — очевидно мирный сельский родовой строй еще находился в полной силе. Не видно даже сколько-нибудь определенного круга земледельческих понятий. Наконец, нет и общих имен богов, а разве только общее слово для представления о небесном божестве-громовержце, которое затем играет важнейшую роль в религии индоевропейских народов.

Все черты, естественно, укладываются на едином уровне культуры, как мы можем проверить по данным археологии и этнографии, и это единство, конечно, очень укрепляет достоверность такой картины индоевропейской культуры.

Общеславянский словарь неизмеримо богаче, чем общеиндоевропейский. Это, конечно, естественно — два-три тысячелетия разделяют эти слои культуры. За это время прошла эпоха бронзы и, в свою очередь, сменилась эпохой железа — перемена огромная! Соответственно развивается и хозяйственный, и общественный быт.

С другой стороны, единство славянского племени продолжалось, в сущности, до полного расцвета истории и — что очень важно — почти до самого создания славянского письма. Поэтому древняя наша письменность еще довольно полно и верно передает состав и формы общеславянских слов — здесь не приходится предполагать и реконструировать сложными и тонкими способами вероятные проформы, как для большинства индоевропейских слов.

Больше того. В индоевропейском слое мы только с некоторой степенью вероятности умеем различить последовательные пласты культуры. В общеславянском языковом наследии лингвистические раскопки позволяют гораздо более уверенно выделить различные наслоения, различить последовательные этапы, наметить определенную историческую перспективу. А это, в свою очередь, открывает просветы в темное прошлое европейских племен. Индоевропейские языки слагались, конечно, не сразу и не целиком. Обследование современных говоров привело к любопытным наблюдениям. Оказывается, что особенности произношения, местные формы и слова распространяются каждое само по себе и собственными путями и охватывают особый район. По аналогии с границами одинаковых температур (изотермами) эти районы называются изоглоссами (глосса по-гречески — редкое слово).Например, в Ленинградской области (и в некоторых других городах) произносят токо, скоковместо только, сколько. Коньпреимущественно украинское слово, лошадь— преимущественно великорусское (коньтолько в поэзии).

Если нанести на карту распределение основных особенностей речи, то получится сложная, непрерывная и путаная сетка пересекающихся и перекрывающих друг друга участков. Нигде мы не нашли бы четкой и полной границы. Если одни изоглоссы обрываются в данном районе, то другие продолжаются дальше, а третьи только что начинаются из соседнего района. Невозможно изолировать даже пучок основных особенностей какой бы то ни было местности, как бы мы ни расширяли границы, как нельзя вынуть кусок дерна, не перерезав перепутавшихся корней. Мы можем пройти всю Россию из конца в конец и нигде не найдем общей границы всех особенностей одного говора.