Борис Казанский - В мире слов

Общими во всех индоевропейских языках оказываются наши береза, волк, выдра, бобр, рысь, утка, мышь, уж,вероятно лосось,а также названия ивы. Это — природа умеренного климата. Названия льва, тигра, верблюда, обезьяны, слона, пальмы, кипариса и других животных и деревьев жаркого пояса — все позднейшие и заимствованы из неиндоевропейских языков. Следовательно, этот общий словарь никак не мог сложиться в Индии, как думали сначала, когда всех впечатлило открытие санскрита и зенда. Не может нашей древнейшей родиной быть и Средняя Азия. Общеиндоевропейским словом является и мед(медовый напиток), между тем пчела (дикая) не водится в Средней Азии, а также и к востоку от Урала.

С другой стороны, отсутствие общих названий для хвойных деревьев и даже для большинства деревьев средней полосы России и Европы, а также и для фауны этих широт, не позволяет предполагать там родину наших языков. В частности, против этого говорит и отсутствие общего названия пчелы. Вообще малочисленность общих слов этого рода заставляет думать, что искони индоевропейцы жили не в лесистой местности, а скорее в степной. И археологические и исторические данные также ведут к заключению, что исконной областью распространения их языков была широкая полоса от Кубани и Дона до Карпат, а затем до Балтийского моря. Значит, наша страна, русская земля, была исконной родиной не только Руси и даже не только всего славянства, но и всей индоевропейской семьи языков, теперь распространившихся по всему земному шару.

Нужно, однако, оговориться, что может быть я слишком осторожен в выборе общеиндоевропейских слов. Дело в том, что в ряде случаев слово является общим для всех общеиндоевропейских языков, кроме индоиранского. В нем отсутствуют, например, такие важные слова, как сольи море.

Конечно, возможно, что индоиранцы забыли эти слова на своем долгом пути от Кубани до Ирана и Индии. Но привычка к соли настолько сильна, и соль находится настолько повсеместно, что это было бы маловероятно. Ведь не потеряли же этого слова индоевропейцы, забредшие в китайский Туркестан. С другой стороны, моревовсе не искони, может быть, означало огромную массу воды. Многое говорит за то, что первоначальное значение этого слова было — большое пространство стоячей воды, то есть озероили даже болото.И, может быть, германцы именно потому и заимствовали свое нынешнее название моря — зееиз языка догерманского населения Европы, что их собственное индоевропейское слово не соответствовало морю, которое они впервые узнали на севере Европы. И в литовском языке древнее слово маресозначает только озеро, болото, устье реки,а море (Балтийское) называется новым словом юра.

Затем, нередко слово-то является общим, но значения его в отдельных языках разные. Так, в балтийских, греческом, германском и даже иранском имеется общее название ивы, так что его можно считать общеиндоевропейским, но в латинском оно обозначает виноградную лозу, а в литовском даже ветку, в ирландском веревку. Это слово — славянское ветвь,происходящее от корня вить,так что первоначально должно было значить прут, гибкое деревовообще, а затем уже специально ива.Если признавать это последнее значение уже индоевропейским, то надо допустить, что в латинском оно было перенесено на виноградную лозу, а в славянском, литовском и ирландском получило новое, более общее значение ветка.С другой стороны, слово иваохватывает неполный круг языков Северной Европы, и значения его в них различны. В германском и кельтском так называется тис — тоже гибкое дерево, отсюда и вторичное значение лук(из тисового прута), а в литовском оно обозначает крушину. Поэтому возможно, что ива— слово, заимствованное из какого-то туземного, доиндоевропейского языка.

Дело в том, что тис, оказывается, растет только к западу от линии остров Эзель — Гродно — Кишинев — устье Дуная. Значит, кельты и германцы ознакомились с новым деревом тогда, когда перешли границу, распространяясь на Запад. Естественно, что они и заимствовали для него туземное название. Славяне же знали его преимущественно как строевой материал и так его и прозвали: тис— возможно, просто другая форма слова тёс.Так и общегерманское название дуба стало обозначать в Исландии (где дуб не растет) только строительное дерево вообще.

Даже такое ценное дерево, как дуб, играющее большую роль в мифологии индоевропейских народов и пользовавшееся религиозным почитанием, называется почти в каждом языке по-разному. Любопытно, что в ирландском и в греческом его названия — того же корня, что наше дерево,а литовское дерваозначает хвойное дерево, а затем даже смолу. Наше деревопредставляет, следовательно, уже обобщение.

Подобным же образом гусьи утка— общеиндоевропейские слова, но в санскрите первое означает лебедя, а второе — какую-то другую водяную птицу. Наше народное выражение гуси-лебедисохраняет еще первоначальное объединение этих сходных видов, которых в древности очевидно еще не различали.

Выдры в Греции не водятся, и слово выдраобратилась даже в название сказочного чудовища, многоголовой гидры. С другой стороны, слово орел,сохранившее это значение в русском и в других языках, даже в хеттском, в древнегреческом значило птицавообще, как латинское уменьшительное другого слова, означавшего птица,стало во французском названием гуся.

Подобным образом лосось,единственное название определенной рыбы в нескольких европейских языках, — в одном из них, тохарском, затерявшемся в китайском Туркестане, означает рыбавообще.

Очень любопытно отсутствие в славянском и германском обществе индоевропейского названия медведя. Медведь — главный зверь в средних широтах, хозяин леса и природы вообще. С ним связано много суеверных представлений. Вообще нередко на произнесение названия того или иного животного налагается запрет из суеверных соображений. Лося зовут сохатый(рогатый), волка — серый.Такими прозвищами является и германское бэр(бурый) и наше медведь(медоед), заменившее древнее общеиндоевропейское название этого зверя.

В отличие от скудной общей номенклатуры фауны и флоры, уже общеиндоевропейскими являются названия всего нашего домашнего скота: кобыла, бык, пес, овца, ягненок, свинья.Однако молокои сыр(творог) являются не общими словами, их нет в индоиранских языках, — может быть, тут сказывается разница между кобыльим и коровьим молоком. Вероятно, с этим связано и то любопытное обстоятельство, что в славянском было общеевропейское слово для доения: мльжу (дою), родственное нашему молоко,но наряду с этим и другое — доить,общее только с иранским.