Итало Кальвино - Итальянский язык с Итало Кальвино. Марковальдо, или времена года в городе / Italo Calvino. Marcovaldo ovvero Le stagioni in città

In quei momenti credeva già d'essere entrato nel segreto della società dei felini: ed ecco si sentiva scrutato da pupille che diventavano fessure, sorvegliato dalle antenne dei baffi tesi, e tutti i gatti attorno a lui sedevano impenetrabili come sfingi, il triangolo rosa del naso convergente sul triangolo nero delle labbra, e solo a muoversi era il vertice delle orecchie, con un guizzo vibrante come un radar. Si giungeva al fondo d'una stretta intercapedine, tra squallidi muri ciechi: e guardandosi intorno Marcovaldo vedeva che tutti i gatti che l'avevano guidato fin là erano spariti, tutt'insieme, non si capiva da che parte, anche il suo amico soriano, lasciandolo solo. Il loro regno aveva territori cerimonie usanze che non gli era concesso di scoprire.

In compenso (зато), dalla città dei gatti s'aprivano spiragli insospettati sulla città degli uomini (из города котов город людей виделся в необычном свете: «открывались неожиданные просветы»): e un giorno fu proprio il soriano a guidarlo alla scoperta del grande Ristorante Biarritz (и однажды именно тигровый кот привел его к открытию большого Ресторана Биарриц).

Chi voleva vedere il Ristorante Biarritz (кто хотел увидеть Ресторан Биарриц) non aveva che da assumere la statura d'un gatto (должен был всего лишь принять позу кота), cioè stendersi carponi (то есть, встать на четвереньки). Gatto e uomo in questo modo (кот и человек таким образом) camminavano intorno a una specie di cupola (ходили вокруг подобия купола), ai cui piedi davano certi bassi finestrini rettangolari (у подножия которого были некие низкие прямоугольные окна). Seguendo l'esempio del soriano (следуя примеру тигрового кота), Marcovaldo guardò giù (посмотрел вниз). Erano lucernari (это были слуховые окна) con il vetro aperto a tagliola (стекла которых были открыты на фиксатор) da cui prendeva aria e luce il lussuoso salone (откуда поступал воздух и свет в роскошный салон: «откуда брал воздух и свет роскошный салон»). Al suono di violini tzigani (под звуки цыганских скрипок), volteggiavano pernici e quaglie dorate (кружились золотые куропатки и перепела) su vassoi d'argento (на блюдах из серебра) tenuti in equilibrio dalle dita biancoguantate dei camerieri in frac (поддерживаемые в равновесии одетыми в белые перчатки пальцами официантов во фраках; bianco — белый; guantatо — в перчатках; guanto, m — перчатка ). O, più precisamente (или, точнее), sopra le pernici e i fagiani volteggiavano i vassoi (над куропатками и фазанами кружились подносы), e sopra i vassoi i guanti bianchi (а над подносами — белые перчатки), e sospeso in bilico sulle scarpe di vernice dei camerieri il lucido parquet (и висящий в равновесии над лакированными ботинками официантов — блестящий паркет), da cui pendevano palme nane in vaso (откуда свешивались карликовые пальмы в горшках) e tovaglie (и скатерти) e cristallerie (и хрусталь) e secchi come campane con una bottiglia di champagne per batacchio (и ведерки, как колокола, с бутылкой шампанского в качестве языка; batacchio, m — палка; язык колокола ): tutto capovolto (все опрокинуто) perché Marcovaldo per timore d'essere visto (из страха быть увиденным) non voleva sporgere la testa dentro il finestrino (не хотел просовывать голову внутрь окна) e si limitava a guardare la sala rispecchiata all'incontrario nel vetro obliquo (и ограничивался тем, что смотрел на зал, отраженный наоборот в косом стекле; specchio, m — зеркало ).

In compenso, dalla città dei gatti s'aprivano spiragli insospettati sulla città degli uomini: e un giorno fu proprio il soriano a guidarlo alla scoperta del grande Ristorante Biarritz.

Chi voleva vedere il Ristorante Biarritz non aveva che da assumere la statura d'un gatto, cioè stendersi carponi. Gatto e uomo in questo modo camminavano intorno a una specie di cupola, ai cui piedi davano certi bassi finestrini rettangolari. Seguendo l'esempio del soriano, Marcovaldo guardò giù. Erano lucernari con il vetro aperto a tagliola da cui prendeva aria e luce il lussuoso salone. Al suono di violini tzigani, volteggiavano pernici e quaglie dorate su vassoi d'argento tenuti in equilibrio dalle dita biancoguantate dei camerieri in frac. O, più precisamente, sopra le pernici e i fagiani volteggiavano i vassoi, e sopra i vassoi i guanti bianchi, e sospeso in bilico sulle scarpe di vernice dei camerieri il lucido parquet, da cui pendevano palme nane in vaso e tovaglie e cristallerie e secchi come campane con una bottiglia di champagne per batacchio: tutto capovolto perché Marcovaldo per timore d'essere visto non voleva sporgere la testa dentro il finestrino e si limitava a guardare la sala rispecchiata all'incontrario nel vetro obliquo.

Ma più che i finestrini della sala erano quelli sulle cucine a interessare il gatto (но более, чем окна зала, кота интересовали те, что над кухнями): guardando nella sala si vedeva di lontano e come trasfigurato ciò che nelle cucine appariva (глядя в зал, можно было увидеть издалека и как бы преображенное то, что в кухнях появлялось) — ben concreto e a portata di zampa (очень реально и на расстоянии вытянутой лапы) — come un uccello spennato o un pesce fresco (как /например/ ощипанная птица или свежая рыба; penna, f — /птичье/ перо ). Ed era appunto dalla parte delle cucine che il soriano voleva guidare Marcovaldo (и как раз в сторону кухни тигровый кот хотел вести Марковальдо), o per un gesto d'amicizia disinteressata (либо из бескорыстной дружбы) o perché piuttosto sperava nell'aiuto dell'uomo per una delle sue incursioni (или потому, что скорее рассчитывал на помощь человека в одном из своих набегов). Marcovaldo invece non voleva staccarsi dal suo belvedere sul salone (напротив, не хотел отрываться от своей панорамы салона): dapprincipio come affascinato dalla gala dell'ambiente (сначала будучи завороженным помпезностью обстановки; affascinare — обворожить, очаровать, околдовать ), e poi perché là qualcosa aveva calamitato la sua attenzione (а затем, потому что там что-то привлекло его внимание; calamitare — намагничивать; притягивать, привлекать ). Tanto che, vincendo il timore d'esser visto (настолько, что, побеждая страх быть увиденным), faceva continuamente capolino a testa in giù (непрерывно заглядывал вниз).

Ma più che i finestrini della sala erano quelli sulle cucine a interessare il gatto: guardando nella sala si vedeva di lontano e come trasfigurato ciò che nelle cucine appariva — ben concreto e a portata di zampa — come un uccello spennato o un pesce fresco. Ed era appunto dalla parte delle cucine che il soriano voleva guidare Marcovaldo, o per un gesto d'amicizia disinteressata o perché piuttosto sperava nell'aiuto dell'uomo per una delle sue incursioni. Marcovaldo invece non voleva staccarsi dal suo belvedere sul salone: dapprincipio come affascinato dalla gala dell'ambiente, e poi perché là qualcosa aveva calamitato la sua attenzione. Tanto che, vincendo il timore d'esser visto, faceva continuamente capolino a testa in giù.

Nel mezzo della sala (в центре зала), proprio sotto quel finestrino (как раз под тем окном), c'era una piccola peschiera di vetro (был маленький стеклянный рыбный садок), una specie d'acquario (вроде аквариума), in cui nuotavano delle grosse trote (в котором плавали большие форели). S'avvicinò un cliente di riguardo (приблизился почтенный клиент), con un cranio calvo e lucido (с лысым блестящим черепом), nerovestito e con la barba nera (одетый в черное и с черной бородой). Lo seguiva un vecchio cameriere in frac (за ним следовал старый официант во фраке) che teneva in mano una reticella come se andasse per farfalle (который держал в руке сачок, как будто собрался за бабочками). Il signore in nero guardò le trote con aria grave e attenta (сеньор в черном посмотрел на форель с серьезным и внимательным видом); poi alzò una mano e con un lento gesto solenne ne indicò una (затем поднял руку и медленным торжественным жестом указал на одну из них). Il cameriere immerse la reticella nella peschiera (официант погрузил сачок в садок; immergere — погружать, окунать ), inseguì la trota designata (погнался за указанной форелью), la catturò (захватил ее), si diresse alle cucine (направился на кухню), reggendo davanti a sé come una lancia la rete in cui si dibatteva il pesce (держа перед собой, как копье, сеть, в которой билась рыба). Il signore in nero, grave come un magistrato che ha comminato una sentenza capitale (серьезный, как прокурор, который вынес смертный приговор), andò a sedersi (пошел садиться), in attesa del ritorno della trota (в ожидании возвращения форели), fritta «alla mugnaia» (жаренной в панировке).

Nel mezzo della sala, proprio sotto quel finestrino, c'era una piccola peschiera di vetro, una specie d'acquario, in cui nuotavano delle grosse trote. S'avvicinò un cliente di riguardo, con un cranio calvo e lucido, nerovestito e con la barba nera. Lo seguiva un vecchio cameriere in frac che teneva in mano una reticella come se andasse per farfalle. Il signore in nero guardò le trote con aria grave e attenta; poi alzò una mano e con un lento gesto solenne ne indicò una. Il cameriere immerse la reticella nella peschiera, inseguì la trota designata, la catturò, si diresse alle cucine, reggendo davanti a sé come una lancia la rete in cui si dibatteva il pesce. Il signore in nero, grave come un magistrato che ha comminato una sentenza capitale, andò a sedersi, in attesa del ritorno della trota, fritta «alla mugnaia».

«Se trovo il modo di gettare una lenza di quassù (если я найду способ забросить отсюда удочку) e far abboccare una di queste trote (и заставить клюнуть одну из этих форелей), — pensò Marcovaldo, — non potrò essere accusato di furto (не могу быть обвиненным в краже), ma tutt'al più di pesca non autorizzata (но самое большее — в рыбной ловли без разрешения)». E, senza dar retta ai miagolii che lo chiamavano dalla parte della cucina (не обращая на мяуканье, которое звало его от окон кухни), andò a cercare i suoi arnesi di pesca (пошел за своим рыболовным снаряжением; arnese, m — орудие, инструмент ).