Г. Коган - Ф.М.Достоевский. Новые материалы и исследования

В 1865 г. Крамской исполнил графический портрет Померанцева [1646].

Художники, знавшие Померанцева в Нижнем Новгороде, где он поселился по окончании Академии художеств, вспоминают:

" Из его немногих рассказов можно было понять, что он был вхож в петербургскую художественную артель, некоторые члены которой, как известно, вошли впоследствии в товарищество передвижных художественных выставок " [1647].

Картина "Праздник Рождества в Мертвом доме" хранилась долгие годы в Ленинградском музее Революции. В 1955 г. она была обнаружена Т. Г. Динесман и передана в Московский музей Ф. М. Достоевского.

Долгие годы после каторги и ссылки петрашевцы находились под тайным наблюдением правительства [1648]. Достоевского не спасло и офицерское звание, полученное им в Семипалатинске. В это время надзор над ним производился двумя ведомствами: военным и гражданским. Гражданский надзор особенно усилился, когда Достоевскому было разрешено " иметь жительство в Петербурге ". В 1860-е годы III Отделением " о литераторе Достоевском " заводились дела и тогда, когда он покидал Россию. Унизительность своего поднадзорного положения писатель более всего ощущал каждый раз при обращении в полицию с просьбой о разрешении выезда из столицы. Впервые он обратился с подобной просьбой в мае 1862 г. Переписка Достоевского по этому делу, по справкам Министерства внутренних дел, была " утрачена во время пожара, бывшего в здании Министерства " [1649].

Но о первой поездке Достоевского за границу в архиве III Отделения сохранились документы, свидетельствующие о том, что и вдали от России он не оставался свободным от надзора. По донесениям агентов, следивших за домом Герцена в Лондоне, Достоевский " свел там дружбу с изгнанником Герценом и Бакуниным " [1650]. На основании этих донесений имя его было внесено в список " лиц, заподозренных в сношениях с изгнанником Герценом ", причем Достоевский был отнесен шефом жандармов В. А. Долгоруковым к категории тех лиц, которые посещали Герцена не из простого любопытства, а участвовали " более или менее в преступных его намерениях " [1651]. Как известно, Герцен, получивший через польских корреспондентов этот " лист имен <���…> которых по возвращении будут задерживать " [1652], опубликовал его в "Колоколе" [1653]. Но об аресте Достоевского (как обычно отмечали биографы) в делах III Отделения документов не оказалось! Было " предложено при возвращении его из-за границы осмотреть его бумаги и книги ", " в случае открытия <���…> запрещенных книг, газет или подозрительных писем немедленно отобрать оные и препроводить в III Отделение " [1654].

Достоевский еще находился за границей, когда, следуя этому приказу, разосланному всем таможням, петербургская таможня 13 июня 1862 г. перехватила пакет, адресованный неизвестным лицом в журнал "Время" М. М. Достоевскому " для передачи писателю Ф. М. Достоевскому ". 16 июня в III Отделение был вызван М. М. Достоевский, при котором и был вскрыт пакет с рукописью "Дело земского ярыжки с приписью". Он объяснил, что рукопись могла быть прислана ему для публикации в журнале "Время" не известным ему чиновником Загребаевым, от которого он недавно получил письмо с просьбой напечатать эту рукопись, " сколько можно судить по слогу этого письма, я не думаю, что рукопись эта могла быть напечатана ". Показать письмо чиновника М. М. Достоевский отказался, сказав, что затерял его. Рукопись (279 страниц) осталась в III Отделении [1655]. Она находится в деле "О революционном духе народа в России и о распространении по сему случаю возмутительных воззваний, ч. 82, о литераторе Федоре Достоевском".

Как известно, под № 230 в III Отделении были заведены дела специальной следственной комиссии, созданной в июне 1862 г. (одновременно с комиссией, выявлявшей участников пожаров) для расследования источников и путей распространения прокламаций и других революционных изданий. Братья Достоевские были известны этой комиссии еще в июне 1862 г. в связи с непропущенными цензурой статьями о пожарах (ч. 2 и 10).

Когда через год, в 1863 г., Достоевский вновь обратился в III Отделение с просьбой о выдаче ему заграничного паспорта, чиновники не могли разобраться:

" который это Достоевский? — тот ли, который был сослан по делу Петрашевского, или бывший издатель газеты "Время"? "

При наведении справок было дано " уточнение ": " Федор Достоевский, причастный к делу Петрашевского ", и замечено, что из всех лиц, " осужденных по делу Петрашевского, кроме Достоевского, был увольняем за границу для сопровождения больной жены прапорщик Европеус " [1656]. С просьбами о выдаче ему заграничного паспорта " для поправления расстроенного здоровья " Достоевский должен был обращаться к петербургскому генерал-губернатору.

В 1860-е годы эту должность исполнял А. А. Суворов, известный в кругах революционно настроенной интеллигенции как человек, способствовавший облегчению судьбы М. Л. Михайлова и других участников революционного движения. " Отстоял Суворов ", — писал о нем в письмах к друзьям Герцен, рассказывая о действиях петербургского генерал-губернатора в дни студенческих волнений [1657]. Суворов же предупредил Достоевского, уверенного в возвращении ему всех гражданских прав после освобождения из острога, что он находится под надзором полиции [1658]. Доклады Суворова о просьбе Достоевского по поводу отъезда за границу написаны с сочувствием к " самому отчаянному и безвыходному положению писателя ", " страдающего припадками падучей болезни ". И возможно, не без содействия Суворова Достоевский получал заграничные паспорта в 1862, 1863, 1864 (в то лето, имея разрешение, не выехал за границу в связи с болезнью брата) и в 1865 гг. Такое разрешение было выдано ему и в 1867 г. Петербургский градоначальник Ф. Ф. Трепов, " испрашивая разрешение " для выезда Достоевского за границу, писал шефу жандармов Н. В. Мезенцеву: " Достоевский, находясь в 1859 г. под секретным полицейским надзором в течение 5 лет по болезненному своему состоянию ежегодно получал заграничные паспорта по сношению бывшего военного генерал-губернатора с 111 Отделением собственной его величества канцелярии, имея в виду, что Достоевский и ныне ходатайствует о дозволении отправиться за границу по случаю одержащей его падучей болезни, удостоверенной врачами и служившей и прежде основанием к вышесказанным разрешениям, а равно и то, что во все время нахождения его под надзором полиции он оказывался поведения одобрительного, он, генерал-адъютант Трепов, не встречает со своей стороны никакого препятствия к удовлетворению сего ходатайства ".