Г. Коган - Ф.М.Достоевский. Новые материалы и исследования

В среде петербургского студенчества и особенно казанского землячества сочувственное признание получило выступление Достоевского в защиту Толмачевой в связи с нашумевшей в 1861 г. историей о публичном чтении ею "Египетских ночей" Пушкина. На страницах "Времени" Достоевский в статье "Образцы чистосердечия" поддержал сотрудника "Современника", горячего поборника " женского вопроса ", М. Л. Михайлова. Б. Э. Толмачева, сестра братьев Эверисман (один был адъюнктом Казанского университета, второй — студент того же университета), " с ранних лет увлекавшаяся теориями Прудона и Мишле и поставившая себе целью быть эмансипированной женщиной " [1587], — как отмечалось в донесениях III Отделения, была в Перми (она вышла замуж за председателя пермской казенной палаты Толмачева) одной из активных участниц литературных вечеров.

От сотрудничавших в журнале казанцев Достоевскому могли быть известны и те " пермские тайны ", которые, как он отмечал в своей статье, журнал "Век" представил в " отвратительном виде " (позднее намек на эти "тайны" Достоевский вложит в уста Свидригайлова: " …Египетские-то ночи, чтение-то публичное, помните? Черные-то глаза?… " О черных глазах Толмачевой, загоравшихся во время чтения, писал в напечатанной в "Санкт-Петербургских ведомостях" заметке пермский корреспондент Тиммерман). С Тиммерманом Толмачева, оставив мужа, уехала из Перми в Казань, где оказалась под строгим надзором полиции [1588]. В 1861 г. Толмачева во время заграничной поездки посетила Герцена. Об этом, несомненно, было известно не только казанцам, но и сотрудничавшим в журнале "Время" тайным корреспондентам Герцена.

Постоянно посещал корректора журнала "Время" Сунгурова М. И. Семевский, активно сотрудничавший в "Полярной звезде", "Колоколе" и других изданиях Герцена [1589], Через Семевского шли из России в Лондон публиковавшиеся в "Полярной звезде" материалы о декабристах [1590]. Копии с рукописей декабристов, полученных Семевским тайно из Сибири, делал для него Сунгуров. (В собрании рукописей "Русской старины" хранится тетрадь с воспоминаниями и письмами декабристов, с надписью Семевского: " Весь сборник списан с разных рукописей в 1860-1861 гг., полученных от барона В. И. Штейнгеля частью из бумаг Бестужевых, частью с других рукописей. Копию снимал студент СПб университета Капитон Корнилович Сунгуров " [1591].)

Записная книжка Сунгурова содержит немало стихотворений Рылеева и А. Бестужева, выписок из воспоминаний декабристов. Иногда рядом с именами своих товарищей Сунгуров отмечал: " был 27 октября 1861 г., завтра едет за границу " (см., например, запись о Стежинском) [1592].

В августе 1860 г. III Отделением было перехвачено письмо к Баканину из Вятки от врача П. С. Сунцова, просившего переправить к Герцену написанную одним вятским врачом статью о положении врачей в России. Понимая, что эта статья, где " вся правда описана в самом горьком виде ", не может быть напечатана в России, Сунцов обращается за содействием к Баканину как человеку, о связях которого с Герценом было известно в кругу передовых людей провинций. Сунцов пишет Баканину об интересе вятской интеллигенции к изданиям Герцена, о проникающих в Вятку номерах "Колокола" [1593]. Имя и адрес Сунцова упоминается в записной книжке Сунгурова, в составленном им списке тех, кому он собирался дарить оттиски статей из журнала "Время" [1594]. Сунгуров оставлял у себя оттиски не пропущенных цензурою статей, делал выписки запрещенных мест. Как корректор он обязан был сверять, все ли указания цензуры выполнялись в последней корректуре и посылал Достоевскому вторую корректуру со сводкой всех не разрешенных цензурою мест [1595]. Однако выписки, сделанные Сунгуровым, очень далеки от обычных сводок корректора. В записной книжке эти выписки находятся рядом с записями революционных студенческих песен, прокламаций (например, "Великорусе" № 3, "Что надо делать войску"), запрещенными строками из стихотворений Некрасова, изданных в 1861 г., " нотами и словами песни возмутительного содержания под заглавием "Marselaise" " [1596]. Все это говорит о том, что Сунгуровым руководил не только корректорский интерес.

Сунгуров был близко связан с революционным студенчеством и особенно с кружком, возглавлявшимся Алексеем Андреевичем Яковлевым. Это был, по свидетельству участников революционного движения 1860-х годов, " типичный студент ", " очень даровитый и в высшей степени симпатичный юноша ", пользовавшийся большим уважением в студенческой среде [1597]. Сунгуров благоговейно относился к своему другу (о чем свидетельствуют его письма, дневник, хранившаяся у него фотография Яковлева).

Яковлев был библиотекарем студенческой библиотеки, он " беззаветно отдался " ей и тратил на нее много времени, " заботился о поддержании в ней порядка, а в особенности о пополнении ее ", — рассказывает Л. Ф. Пантелеев, получавший в этой библиотеке номера "Колокола" [1598]. Как известно, организация библиотек из запрещенных изданий, чтение и обсуждение запрещенных сочинений было обычным для большинства кружков 1860-х годов [1599]. Сунгуров, как видно из его записной книжки, хранил у себя и обменивался с товарищами запрещенными изданиями, отмечая, когда и кому выдана та или иная книга. Однажды Яковлев упрекал его за потерю 4-го тома "Causes celebres" [1600]. Среди книг, выдававшихся Сунгуровым товарищам, — издания Герцена, сочинения Фурье и Прудона, номера журнала "Время" (например, запись: " Бармину — "Время" — I, II, III, IV, V, VI, Туманову — "Время" VI, VII ") [1601]. Собиравшиеся у Яковлева и Сунгурова студенты не только переписывали запрещенные стихи, но и сами сочиняли " крамольные " песни (в записной книжке отмечено: " "Свобода, равенство и братство". Соч. Сунгуровым в присутствии Анатолия Баканина и студента Яковлева ") [1602]. Рядом со списком известного среди вольнолюбивой молодежи стихотворения "Двуглавый орел", приписываемого В. Курочкину (" Я нашел, друзья, нашел, Кто виновник бестолковый наших бедствий, наших зол… "), Сунгуровым сделана помета: " А. Григорьев, 17 марта 1862 " [1603].

Осенью 1861 г., в самый разгар студенческих волнений, А. Яковлев был арестован за распространение прокламаций (по сведениям Л. Ф. Пантелеева, он попался с прокламацией в одной из казарм весной 1862 г.) [1604]. Как известно, наиболее смелые кружки оппозиционно настроенной молодежи, занимавшиеся распространением прокламаций, использовали для их печатания наряду с тайными печатными станками и легальные типографии. Так, многие члены тайных студенческих кружков встречались у корректора журнала "Современник" Е. Стопакевича, " унося от него чемоданы, битком набитые подпольными изданиями " [1605]. Данных для утверждения, что Сунгуров мог использовать свое положение корректора для печатания прокламаций, нет. Он распространял прокламации, издававшиеся в типографии "Земли и воли". При аресте Сунгурова в ноябре 1863 г. за " недонесение кому следовало о получении им возмутительных воззваний " [1606], у него, наряду с прокламациями "Свобода" № 1 (девять номеров); "Великорусе" (три номера), "Что надо делать войску", "Шедо-Ферроти", номера "Колокола" и объявлениями об издававшейся за границей газете "Свободное слово", были найдены также корректуры нескольких статей и очерков, запрещенных в журнале "Время" [1607].