Г. Коган - Ф.М.Достоевский. Новые материалы и исследования

К 80-м годам учащаются отклики на произведения Достоевского в немецкой периодике, издававшейся в России ("St.-Petersburgische Zeitung", "St.-Petersburger Herold", "Moskauer Zeitung"). В октябре 1880 г. в "St.-Petersburgische Zeitung" был помещен отчет о Пушкинских торжествах. Это рассказ очевидца о том глубоком впечатлении, которое оставило у всех присутствующих выступление Достоевского [1893]. Несколько позже в приложении к этой газете была опубликована рецензия на "Братьев Карамазовых", приуроченная к завершению публикации романа в "Русском вестнике". Судя по инициалам — М. А., стоящим под рецензией, ее автором был, скорее всего, Алексис Марков [1894]— позднее первый переводчик "Записок из подполья" на немецкий язык (1895) [1895]. Рецензент характеризует "Братьев Карамазовых" как произведение " в высшей степени странное ". Критик с сожалением отмечает, что " озаренный светом талант " автора "Униженных и оскорбленных", "Записок из Мертвого дома" и "Преступления и наказания" все глубже погружается в " дебри мистицизма ". И хотя действие в "Братьях Карамазовых" вызывает " напряженный интерес ", хотя в характеристике главных героев угадываются " черты мастерства ", но все же по прочтении романа " пропадает желание знакомиться с новыми произведениями писателя, если таковые появятся " [1896].

В 1881 г., после смерти Достоевского, "St.-Petersburgische Zeitung" публикует с согласия вдовы писателя его повесть "Маленький герой" в переводе А. Рейнгольда [1897]. В следующем году в фельетоне газеты печатается в переводе К. Юргенса роман "Униженные и оскорбленные" [1898], относящийся, по мнению редакции, к " самым значительным произведениям писателя " [1899]. Перевод романа "Униженные и оскорбленные" был отмечен в немецкой критике и признан " превосходным " [1900]. Позже он был издан в Германии с предисловием переводчика [1901].

Следует также упомянуть рецензию на одну из книг по русской литературе, напечатанную в журнале "Das Magazin fur die Literatur" за 1882 г.

Ее автор М, Линген пишет следующее о Достоевском:

" У недавно скончавшегося прославленного и поруганного романиста Достоевского мало шансов приобрести известность в Германии. Его многочисленные произведения, особенно последнего периода (например, странный, изобилующий патологическими описаниями роман "Братья Карамазовы", опубликованный в "Русском вестнике") едва ли будут поняты и одобрены " [1902].

В 1882 г. в Германии начинается " литературная революция ". Сигналом к ее началу послужили "Критические походы" братьев Харт. В этот же год появляется "Раскольников" — немецкий перевод "Преступления и наказания", ставший событием в литературной жизни и пробудивший к творчеству Достоевского всеобщий интерес. Это знаменательное совпадение. И не случайное, ибо восприятие Достоевского в Германии было прямо связано со становлением нового направления в немецкой литературе — натурализма.

"Критические походы" — шесть сборников статей, выходивших с 1882 по 1886 гг., — " произвели ужасный, адский, но очень благотворный шум " [1903]. Этот шум был вызван резкой критикой, с которой Генрих и Юлиус Харт обрушились на псевдоклассическую эпигонскую и " тривиальную " литературу. Констатируя застой в немецкой литературе тех лет, они видят его причину в отрешенности искусства от значительных проблем современности. Поэтому братья Харт призывают к сближению литературы с реальной жизнью.

Их призыв не был гласом вопиющего, поскольку молодое литературное поколение Германии уже сознавало, что " развитие литературы, не опирающееся на политическую и социальную борьбу, на политические и социальные силы своего века, больше немыслимо " [1904]. У пионеров нового направления появляются многочисленные сторонники, которые называют себя представителями литературы, обращенной к современности (die Moderne). По их убеждению, " для художника есть только одна эпоха — современность " [1905]. Поэтому в многочисленных литературных манифестах и декларациях 80-90-х годов " самой главной и насущной задачей " провозглашается " освоение важнейших проблем современности " [1906], и " в первую очередь, социальных и политических конфликтов эпохи " [1907].

Девизом натуралистов становится бескомпромиссная и беспощадная правдивость в изображении современной действительности. В творчестве русских писателей они открывали правду жизни, или, как было принято говорить в натуралистической критике, " запах земли " [1908]. Австрийский журнал "Die Zeit", самым тесным образом связанный с натурализмом, подчеркивал у русских авторов " подлинно реалистический способ отображения действительности " [1909]. В их произведениях, по мнению критики, воплощены " проблемы социальной действительности, подлинно современные конфликты индивида и общества, сковывающего духовное развитие рамками традиций и условностей " [1910].

Немецкий натурализм был детищем эпохи, отмеченной значительными социальными сдвигами, резким обострением классовых противоречий. " Мы живем в эпоху острой социальной борьбы… — заявляет Э. Штейгер, один из авторитетных натуралистических критиков. — Потрясения, подорвавшие основы современных государств, отозвались эхом в укромных мансардах поэтов. И никому от них не укрыться " [1911].

Действительность менялась буквально на глазах, и натуралисты чувствовали ее неустойчивость, переходный характер эпохи. Уже первое выступление Г. Харта проникнуто ощущением перемен, что нашло свое выражение в самом названии статьи — "Новый мир" (1878). " Мы живем сейчас в переходное время " [1912], — замечает один из наиболее влиятельных критиков той поры Лео Берг. Эта мысль становится лейтмотивом натуралистической критики. " Разрыв между современностью, оцениваемой в нравственном аспекте, и предыдущей эпохой , — сказано в одном из манифестов натурализма, — значительней и глубже, чем это было ранее в переломные моменты развития человечества " [1913]. " Мир обновился ", — резюмирует известный австрийский писатель Герман Бар. Но вместе с ним " обновился и человек " [1914].

Можно ли согласиться с Баром, будто во второй половине XIX в. вдруг " изменился мир ", а с ним — и человек? Отчасти можно. Дело заключается в том, что именно в этот исторический отрезок времени окончательно определилась та духовная ситуация, которая сложилась на буржуазном Западе к периоду его вступления в империализм. Эта ситуация была в высшей степени кризисной. Человек буржуазного общества наконец отчетливо увидел, что его богатые возможности как бы отъединились друг от друга. Он осознал утрату внутренней целостности. Причины же этого явления, лежащие в капиталистическом способе производства, были неясны рядовому представителю западноевропейского общества той поры. И потому начинаются поиски путей, ведущих к утраченной гармонии. Существовавшие ранее кумиры (от просветительского идеала " разума " до христианского идеала " добра ") рушатся один за другим. Перед лицом неведомых ему законов, управляющих миром, буржуазный человек постепенно отворачивается от разума и начинает свое (продолжающееся и поныне!) нисхождение в глубины иррационального. Это сопровождается отказом от социального решения проблемы " человек ". Повсеместно утверждаются (особенно в Германии, где уже в начале 80-х годов распространяется влияние Ницше) субъективизм и индивидуализм. Ощущение внутренней дисгармонии было свойственно отдельным людям и отдельным направлениям культуры уже в начале XIX в. (немецкие романтики), но к концу столетия оно становится массовым. И потому критики-натуралисты исходят именно из того, что отличительной чертой современного человека является дисгармония, внутренняя раздвоенность.