Г. Коган - Ф.М.Достоевский. Новые материалы и исследования

Честь представить Достоевского немецкому читателю выпала на долю Вильгельма Генкеля (1825-1910). Перевод "Преступления и наказания" — "Раскольников", выполненный Генкелем, был признан лучшим и до конца века переиздавался четыре раза (1886, 1889, 1890, 1894).

Генкель был теснейшим образом связан с Россией, где он прожил большую часть своей жизни и, участвуя в издании ряда журналов, зарекомендовал себя как либерально настроенный литератор и издатель [1933]. В 1878 г. Генкель возвращается в Германию, где всецело посвящает себя делу пропаганды русской литературы. Свою переводческую и издательскую деятельность он начинает с Достоевского, которого, как свидетельствует С. Ф. Либрович, он " ценил выше других " [1934]. Факты подтверждают справедливость этого свидетельства. Во-первых, Генкель пошел на риск, издав в 1882 г. "Раскольникова" на собственные средства. Во-вторых, он пытался популяризировать русского писателя не только в Германии, но и во Франции. Накануне появления "Раскольникова" Генкель публикует статью, в которой рекомендует Достоевского как писателя, постоянно стремившегося к " идеальным целям, а высшим его идеалом был гуманизм " [1935]. Взгляды Генкеля на Достоевского нашли отражение и в его более поздней статье (1888). Это, собственно, не статья, а рецензия на французскую инсценировку "Преступления и наказания" в театре "Одеон"; она написана в тоне протеста против профанации " возвышенного творения гениального писателя " [1936].

Поначалу трехтомному немецкому изданию "Преступления и наказания" угрожала печальная участь "Записок из Мертвого дома", тираж которых был пущен на макулатуру.

Свидетельствует издатель романа В. Фридрих:

" Первый тираж в 1000 экземпляров не находил спроса. За довольно продолжительный срок было продано лишь около ста экземпляров. Тогда я разослал свыше сотни экземпляров выдающимся писателям и просил их по прочтении книги сообщить свое мнение о ней. Я получил массу восторженных отзывов, в частности от Гейзе, Фрейтага и многих других. Эти отзывы я опубликовал в проспекте, который стал затем усиленно распространяться " [1937].

Среди " других ", кто высоко оценил роман великого русского писателя, были поэт и переводчик русской поэзии Ф. Боденштедт и видный представитель критического реализма К. Ф. Мейер. Но особенно сильное впечатление Достоевский произвел, естественно, на натуралистов.

Г. Гауптман в автобиографической книге вспоминает:

" Я глубоко воспринял русских писателей, сначала Тургенева, потом Толстого, наконец, Достоевского, и Достоевский навсегда остался для меня самым большим, потрясающим переживанием " [1938].

Т. Манн, непосредственно не примыкавший к натурализму, но генетически с ним связанный, в одном из писем признался в том, что и он, " будучи молодым человеком ", испытал на себе " громадное влияние, которое оказал Достоевский на всю Европу " [1939]. Г. Бар рассказывает о сильнейшем впечатлении, которое произвел на него и его товарищей (А. Хольца, В. Хейне и др.) "Раскольников" [1940].

Столь восторженное восприятие Достоевского объясняется тем, что натуралисты увидели в нем писателя, который мог и должен был стать их союзником в борьбе за новое искусство. Критика заостряет внимание на реализме русского писателя. Например, Блайбтрой относит Достоевского (наряду с Ибсеном и Золя) к " левому крылу передового реализма " [1941]. Критики не скрывали, что им в первую очередь импонирует " социальная направленность, свойственная всему русскому натурализму и Достоевскому в особенности " [1942].

" Важным документом современной истории " [1943]назвал "Раскольникова" Ойген Цабель (1850-1903) — один из авторитетных немецких знатоков русской литературы, автор многочисленных статей и монографий о культуре России. Достоевскому Цабель посвятил ряд статей и отдельные главы в своих книгах. Он уделяет большое внимание биографии писателя: судьба Достоевского представляется ему показательной для общественной жизни России того времени. " Как никто другой , — замечает Цабель, — испытал он на себе противоречия русской действительности " [1944]. Противоречия же, по мнению критика, были вызваны тем, что " обветшалая политическая система стремилась насильственным путем подавить пробуждающиеся свободолюбивые устремления " [1945]. И потому "Преступление и наказание" для Цабеля в первую очередь — социальный роман. " В обличительной литературе , — констатирует Цабель, — которая возникает в России в конце 50-х годов, роман "Преступление и наказание" занимает одно из самых почетных мест " [1946].

Наряду с этим Достоевский был представлен немецкому читателю как выдающийся гуманист. Уже Генкель подчеркивал, что сила Достоевского в " глубоком и искреннем гуманном чувстве, которое с такой мощью не проявляется, пожалуй, ни у кого из его собратьев по перу " [1947]. Он называет Достоевского " неутомимым адвокатом бедных и гонимых " [1948]. По мнению М. Неккера, критика и историка литературы, главное достоинство писателя заключается в " сильном этическом начале, высоком нравственном пафосе, нерушимой вере в идеал добра " [1949].

Однако самые восторженные отзывы выпали на долю Достоевского-психолога.

Известный писатель П. Хейзе, прочитав "Раскольникова", был поражен " такой психологической глубиной и силой, которая встречается редко даже у соотечественников писателя " [1950].

К. Ф. Мейер заявлял в одном из писем:

" "Преступление и наказание" Достоевского в высшей степени заслуживает внимания; это болезненный шедевр (все же неизмеримо превосходящий Золя), из которого здоровый человек может бесконечно много почерпнуть, особенно в изучении анатомии души " [1951].

Генкель решительно утверждает, что " в этой области у него нет соперников " [1952]. Историк литературы и критик тех лет Т. Циглер, касаясь вопроса об иностранных влияниях на немецкий натурализм, подчеркивал, что из русских писателей вызвал необычайный интерес Достоевский " тонкостью психологического анализа " [1953].

Социальный конфликт, перенесенный в душу одного отдельного человека и представленный со всеми психологическими подробностями, — это было, в частности, то, что искали натуралисты и чего они требовали от современной литературы. " Задача современного реализма , — отмечал Г. Харт, — состоит в том, чтобы раскрывать сокровенные тайны человеческого характера, прослеживать каждый поступок, каждую мысль вплоть до ее истоков и импульсов " [1954]. Литератор Оскар Би на страницах "Freie Burme" называл роман Достоевского " жемчужиной мировой литературы " именно за то, что " мучительная борьба противоречий происходит внутри человека, в его собственной душе " [1955].