Джон Лайонз - Введение в теоретическую лингвистику

Различие, проводимое в системе МФА между буквами и диакритиками, может ввести в заблуждение. Почти неизбежно оно наводит на мысль, что различия между звуками, представленными разными буквами, более существенны, чем те, которые отмечаются диакритическими значками. Например, звонкие и глухие ротовые смычные представлены отдельными буквами ([ (d] : [t], [b] : [р], [g] : [k] и т. д.); но, как мы видели, предполагается, что гласные и носовые согласные являются звонкими, если они не помечены как глухие посредством особых диакритических значков. Сточки зрения артикуля-торного описания, как мы видели выше, отношение между [d] и [t] такое же, как между [а] и [ḁ] или между [n] и [n̥]. Условные обозначения МФА могут создать или поддержать представление о том, что тогда как [d] и [t] — это два совершенно разных «звука», глухие [ḁ] и [n̥] — всего лишь менее обычные варианты более «нормальных» [а] и [n]. В этой системе много непоследовательности. Тем не менее МФА остается для фонетиста весьма полезным инструментом; его обозначения тщательно определены и приняты фонетистами многих стран.

Существуют другие алфавитные системы фонетической транскрипции, помимо МФА. Некоторые из них имеют то преимущество, что они могут быть напечатаны на обыкновенной пишущей машинке, в связи с этим их предпочитают многие авторы, особенно американские. Не следует думать, однако, что есть какие-то принципиальные различия между используемыми обычно разными фонетическими алфавитами. Все замечания, сделанные по адресу МФА, применимы к фонетическим алфавитам вообще.

Самые поразительные успехи, достигнутые со второй мировой войны, имели место именно в области акустической фонетики . Применение различных видов электронного оборудования, в частности звукового спектрографа, используемого очень широко, дало возможность разлагать сложные звуковые волны на составляющие частоты и относительные амплитуды в их временном изменении. Кроме того, был достигнут значительный прогресс в так называемом синтезе речи — искусственном воссоздании опознаваемых высказываний отдельных языков путем создания звуковых волн в полосе частот, особенно важных для человеческой речи, и соответствующего комбинирования этих волн. Мы не будем подробно останавливаться на принципах акустической фонетики. Характер нашей книги требует лишь указания на достигнутые результаты и на их значение для лингвистической теории.

Прежде всего, акустический анализ подтвердил (если этому требовалось какое-то подтверждение), что речь не состоит из последовательности дискретных «звуков». Определимые компоненты звуковой волны, производимой говорящими, имеют различную длину и накладываются друг на друга во временной последовательности. Более неожиданным является, пожалуй, то, что факторы, определяемые при помощи акустического анализа, не всегда непосредственно соотносимы с факторами, традиционно рассматриваемыми как критерии для различения разных звуков речи в артикуляторной фонетике. Акустический анализ гласных в терминах составляющих их формант (то есть выделение в спектре гласного звука двух отдельных полос концентрации частот) вполне хорошо соотносится с их описанием в терминах артикуляционных критериев: передний vs . задний и закрытый vs . открытый; артикуляторный признак огубленности также определим акустически. Акустическому определению поддается и участие голоса и назальность, а также и наличие преграды или трения. Наибольшие трудности представляет акустическая индентификация места артикуляции. Различия в акустическом впечатлении, производимом согласными разных мест образования, связаны, по-видимому, главным образом с контекстуальными и транзициональными характеристиками звуковой волны, а не с какими-то свойствами, присущими самим согласным.

Хотя было давно известно, что то, что воспринимается как один и тот же звук, в определенных случаях может быть образовано посредством различных сочетаний «артикуляций», вероятно, большинство фонетистов до последнего времени предполагали, что артикуляторные различия большей частью сохраняются звуковыми волнами в том виде, как были переданы для анализа посредством перцептивной системы слушающего. Теперь стало ясно, что процесс передачи речи носит более сложный характер.

Следует сделать поправку на обратную связь . В случае речи мы имеем дело не с такой системой звукообразования и звуковосприятия, в которой «отправитель» (говорящий) и «получатель» (слушающий) представляют собой полностью раздельные механизмы. Каждый нормальный носитель языка попеременно является то источником, то получателем. Когда он говорит, он не только производит звуки; но также следит за тем, что он говорит, и регулирует речь, бессознательно соотнося свои артикуляторные движения с тем, что он слышит, и делая постоянные поправки (как термостат, регулирующий источник тепла в результате «обратной связи» на основании температурных показаний). А когда он слышит, как говорит кто-нибудь еще, он не является пассивным получателем звуков, испускаемых говорящим: используя множество контекстных показаний, он регистрирует воспринимаемые им звуки (интерпретируя акустический «сигнал») в свете своего собственного языкового опыта. По этой причине, следовательно, звуковую материю языка (субстанцию плана выражения; см. § 2.2.8) не следует, по-видимому, представлять себе как чисто физическое явление (в самом узком смысле термина «физический»). Звуковые данные — это не просто звуки, в том виде, в каком их может рассматривать физик, но звуки, «отфильтрованные» и распределенные по категориям людьми, использующими язык. Другими словами, звуковая сторона языка имеет как чисто физический, так и психологический аспект. Впрочем, не исключена возможность, что этот психологический аспект может быть когда-нибудь сведен к более сложному физическому описанию звуковых свойств. Однако эта возможность требует доказательства.

Можно здесь подчеркнуть также, что принцип «обратной связи» не ограничен произведением и восприятием физических различий в субстанции, или среде, в которой манифестируется язык. Он действует также при определении фонологической и грамматической структуры. Внутренне неоднозначные высказывания истолковываются тем, а не иным способом, потому что этому благоприятствует общий контекст данного высказывания или предшествующий разговор (ср. § 2.4.5, об избыточности).

В предыдущем разделе мы провели разграничение между фонетическим и фонологическим анализом языка. Теперь, когда мы рассмотрели достаточно подробно принципы фонетического анализа, мы можем познакомиться несколько ближе с понятием фонемы , которая была охарактеризована выше как единица фонологического описания.