Вильгельм Гумбольдт - Язык и философия культуры

Женская сила, предназначенная для ответного действия, распространяется на посторонний предмет и благодаря постороннему возбуждению. Материал, которым она обладает в изобилии, способен объединяться в целое в соответствии со своей природой; поэтому он действует благодаря страдательной, а не деятельной способности. Чем разнообразнее эта сила, тем красивее ее проявления, но ее напряжение от этого не зависит. Оно, скорее, находит выход через различные точки соприкосновения, а его степень определяется глубиной проникновения, которая зависит в свою очередь от взаимной гармонии. Материал, связанный с женской силой, не нуждается в господстве объединяющего принципа, но сам образует единство благодаря своей однородности. В этом единстве женская сила отвечает на внешнее воздействие постоянно растущим огнем, исчерпывающим всю его действенность. Ее природа делает ее способной претерпевать сопротивление, освобождает ее от порывистости, поглощающей мужскую силу, потому она достигает длительности своего действия за счет постоянства. Она обязана частью своей действенности самосозидательной способности своего материала, который расширяет и поддерживает ее. Сердце, наполненное разнообразными переживаниями и одухотворенное благородными стремлениями, будет само по себе богатым, но, лишенное стремительной отваги, неспособное выбрать себе направление деятельности, оно будет терзаемо беспокойством и тоской. Непонятное самому себе, обездоленное, несмотря на изобилие, оно хочет найти существо, способное дружески распутать переплетения его чувств. Чем глубже скрыт источник этого запутанного состояния, тем труднее удовлетворить это желание, но тем сердечнее отношение к найденному. Чем дольше оно к нему стремилось, тем больше открывается точек соприкосновения, и они не расстаются до тех пор, пока зародыш не превратится в созревший плод.

Итак, порождающая и воспринимающая силы различаются не только степенью, но и типом. Просто взять не значит воспринять; первое настолько же ниже второго, насколько простая передача ниже порождения. И порождение и восприимчивость суть высшие, могущественные энергии; и то и другое способны производить нечто, беря и отдавая. Плодородное изобилие есть то, от чего отрешается первое и с помощью чего второе удерживает воспринятое. Истинное различие в характере двух сил — в том, что воспринимающая тяготеет более к материалу, к телесному миру, а порождающая — больше к душе, тогда как именно душа есть носитель принципа самодеятельности. Благодаря этому различию они воздают должное требованиям природы. Поскольку грозящей разрушением стремительности мужской силы нужно что-то противопоставить, эта сила не может быть однородной. В противном случае обоюдное изнурение стало бы результатом борьбы, в процессе которой, как и везде в природе, побежденный получает новую жизнь из рук победителя. Тогда изобилие должно противостоять потребности, однако природа не допускает ни бедности, ни самодостаточности, поэтому потребность снова оказывается связанной с богатством. Поскольку все мужское предполагает напряженную энергию, а все женское — постоянную устойчивость, то беспрестанное взаимодействие того и другого составляет неограниченную силу природы, напряжение которой никогда не иссякнет и покой которой никогда не выродится в бездеятельность.

Два условия необходимы для всякого порождения: живая энергия силы, собранная в одной точке, и живая полнота материала, способного во всех точках воспринять вторжение этой силы. Первая по природе своей нацелена на отделение, поскольку все, что не есть она сама, препятствует ее действенности, вторая нацелена на объединение, чтобы со всех сторон охватить воздействующую на нее силу. Если гений с помощью самодеятельного разума (эти явления одинаковы у всех порождающих существ) зажигает оживляющее пламя, которое рождает божественное творение, то воображение принимает его в свое лоно и благотворно охватывает. Порождающая сила не может энергично сосредоточиться, пока она не поборола все, что может помешать ее напряжению; воспринимающая сила была бы не в состоянии охватить одну точку со всех сторон, если бы она не несла в себе высшую согласованность. Стремительность, с которой первая прокладывает себе путь, склоняется к одному пункту и ее неудержимым действием должно быть всеобщее разделение и разрушение. Напротив, для последней закон — гармоническая кротость, которую она приносит с собой, стремление к единству; сохранение — ее плод. Что предназначено для оживления, должно быть привлекательным. Всякая же привлекательность притягивает внимание к какому-либо одному состоянию, а чувство полного равнодушия было бы равнозначно дремоте или смерти. То, что оживляется, не должно слишком щадить себя и избегать любого потрясения. Наоборот, материал, которого коснется одушевляющая сила, должен проникнуться ею целиком и полностью. Обладающее в большей степени формой нацелено на объединение, но только через разделение; тяготеющее к материалу, как и он сам, несет многообразие, но еще мало расчлененное.

Мы встречаем эти качества везде, где заметен женский и мужской характеры: в одном стремление к порождению и разделяющий порыв, в другом — старание объединиться, поддерживая при этом прежнее состояние. Различные качества сопутствуют обоим полам повсюду в природе, но прежде всего в человеке, благодаря этому они производят различное впечатление. Прелестная грация и мягкое изобилие женственности волнуют чувства; не только привлекательное, но и образное представление и чувственная связность всех понятий дают воображению богатую и живую картину; и единство характера, открытого для всех впечатлений, отвечающего на каждое из них с соответствующей сердечностью, трогает нашу чувствительность. Так, все женское действует прежде всего с помощью тех сил, которые предстают перед людьми в своей первозданной простоте. Что касается мужчины и его пола, то он этими силами не удовлетворяется, опираясь больше на возможности понятий. Мужской облик отличается большей определенностью, чем красота и прелесть; мужские понятия отчетливее и тщательнее выделены, а связи между ними проще; мужской характер сильный и имеет твердое направление, но нередко проявляется как односторонний и жесткий. Все мужское больше проясняющее, все женское больше трогательное. Одно приносит больше света, другое — больше тепла. Поскольку в конечной природе жизнь всегда стоит рядом со смертью, а лучшее возникает только на месте менее хорошего, постольку и новое бытие должно приходить на смену тому, что уже было прежде. Сила, увлекаемая собственной решительностью, направленная вовне, должна действовать по своему произволу; и когда она сметает на своем пути все препятствия, она неизбежно выглядит насильственной. Поэтому отвага великих свершений немыслима без жесткости. Новое создание, однако, не сможет развиваться, если не окружить его женской заботой, поэтому у гения, действительно рожденного для деятельной жизни, благодаря уступчивой мягкости жесткость превращается в достойную твердость.