Владимир Аннушкин - История русской риторики. Хрестоматия

(18) Вопрос: Изясни сие примером.

Ответ: Пример и образ того да будет вышереченнаго слов предложение, еже слагати зде начинаем. Предложение убо бяше яко еретицы достойни суть проклятия. В сем предложении подлог есть еретицы, о них бо есть слово. Прилог же есть достойни проклятия. Начнем разсуждати согласная с подлогом. Пойдем убо к первому месту, еже есть описание естества вещи. Зри, кое может быти описание ереси. Святый апостол в послании своем тако еретиков описует: Сии суть во любвах ваших сквернителе с вами ядущеи, без боязни себе пасущие; облацы безводнии, от ветр преносимии; древеса есенна безплодная, дважды умерша искорененная; волны свирепыя моря, воспеняющая своя стыдения; звезды прелестная, им же мрак вовеки тмы блюдется.

Сие описание ереси приличное есть прилично подлогу, прилично и прилогу, си есть достоинству проклятия, яве есть убо и прилог подлогу приличен есть. И глаголи тако: сквернителе во любвах, без боязни себе пасущия; облацы безводныя и прочая достойни суть проклятия. Но сии суть еретицы, убо они проклятия суть достойни.

Аще бо двое со единым третиим согласуются, и между собою имут согласие, ибо егда хощем мерити два столпа разстоящая, равна ли или не равна суть, примеряем до единаго жезл, потом же до другаго. И аще оба столпа томужде жезлу соравняются, яве есть, яко и между собою равна суть.

Се уже имамы един довод предложения нашего, от описания вещи изобретенной на подкрепление.

(19) Вопрос: Поступи до иных мест.

Ответ: Единым образом отвсюду доводы собираются. Обаче желанию твоему хощу удовлетворити. Раздели на части ересь (веждь же, яко многажды части и види тожде суть, яко же и зде): инная ересь – арианская, инная – несторианская, инная – македониева, инная – оригенова, инная – евтихиева, аполинариева, савелиева, люторова, калвинова, латинская, армейская и прочая.

(20) Еще имя изтолкуй.

Ересь убо сказуется от греческаго языка самомненное избрание, егда кто тако свое мнение любит, яко оное вышше самой предвечной истинны от Бога откровенной превозносит и ценит. Подобный в том суще гордому диаволу или ангелу, иже вожделел быти равен Вышнему.

(21) В коем же роде содержится ересь? Во лже.

(22) В коем виде лжи?

В том, иже сопротивляется совести своей и самому Святому Духу, о ней же Христос рече: вы присно Святому Духу противитеся.

(23) Пойди к подобию. Кое даси подобие еретиком? Подобны суть волком, яко же их сам Христос нарицает.

(24) Пойди ко соравняемым: сравни ересь со инными грехами и обрящеши ю быти паче всех грехов мерску пред Богом.

(25) Испытай к тому противная. Кая благая со ересию сочетатися не могут?

Не сочетовается мир и тишина, не любовь, не благость Божия, ниже конечне вечное житие. И паки елико любително есть Богу едино от противных, толико мерско другое: уведавше убо, коль любимо и приятно есть Богу истинное благочестие, понеже православную церковь невесту свою возлюбленную нарицает, лепо есть уведати, коль ему есть мерско злочестие.

(26) Та же разсмотри вся привязаемая: место, время, пособие, образ, деяния, знамения и прочая. И обрящеши ересь, помрачающую день спасения, время благоприятно, оскверняющую святая места, пособием диавола и оружною силою свое учение проповедающую, знаменанную во Иоанновом откровении и Данииловом многовидным страшилами сим подобная.

(27) Испытай уже о вине: от кого и от коего корене еретицы происходят?

Сам убо отец лжи диавол еретиков раждает. По словесем Господним: вы от отца диавола есте и плевелы, яже образ суть еретическаго мудрования от врага человека между пшеницею всеяны быти глаголются. Веждь же сие наипаче и всегда в доброй храни памяти, яко преизобилнейшая места всех подкреплений и аки источники неисчерпаемая суть два сия: первый – привязуемая, о нем же уже рехом; вторый – плоды, или изчадия, от коейждо вещи аки от своей вины раждаемая. И многажды от единаго от сих мест всецелое подкрепление слову избирается без всякаго труда. Например: поищи, кия плоды раждает ересь, и зри, коль многия обрящеши. Перво, повреждает церковь, овцы христовы люте разграбляющи, не тако бо зелным и свирепым гонением идолослужителским, яко ересию умалися верных собрание. И не тако во время губительства телеса человеческия, яко души во время смущения церковнаго повреждаются. Много бы о том глаголати требе довлеет на подкрепление того.<���… >

1. Каково определение риторики в «Старообрядческой риторике»? Что значит «добре глаголати» (хорошо говорить)? Считается ли хорошо говорящим («добре глаголющим») тот, кто «погрешает на Бога»?

2. Какие роды слова выделяются в «Старообрядческой риторике»?

3. Какие части слова (композиции) описаны в сочинении?

4. Каково определение довода? Какие два вида доводов выделены в «Старообрядческой риторике»? Почему страсти также отнесены к доводам? Какие виды страстей описаны в этом сочинении (Беседа 3, № 5)?

5. Как распространяется речь? В чем разница между основанием и умножением (см. беседу 3, № 7)? Какому современному понятию соответствует термин умножение! Какими выразительными средствами пользуется автор риторики, чтобы показать пример «умножения» слов?

6. Какие внутренние места описывает неизвестный автор риторики и насколько названия «мест» отличны от предыдущих риторик? В чем своеобразие примеров, используемых автором данной риторики?

7. На какой вид речи ориентируется неизвестный автор (см. № 18)? С какими целями написана старообрядцами данная «Риторика»?

иже публикуются две статьи «О памяти», «О произношении гласа и движении тела», содержащие предание риторов второго поколения Выговской школы (видимо, не ранее 30-х годов XVIII в.) об «отцах наших риторах» Андрее и Семене Денисовых. В них не только описывается «сладкословесный и красноглаголивый» образ учителей риторики, но и правила ведения речи и обучения риторике у старообрядцев.

Хотя статьи датируются в рукописи 1764 г., не исключено, что они написаны ранее, – условно публикуем их в разделе риторик петровского времени, поскольку деятельность братьев Денисовых относится к этому времени (последний из братьев, Семен, скончался в 1730 г.). Публикация статей осуществляется по рукописи РГБ, собр. Егорова, № 1961, л. 192–196 об.

Части сея, такожде и произношения правил присно воспоминаемых наших риторов Андрея и Семиона Дионисиевичев не обретается, однако же они сами весма в сих правилах находилися достаточными. Свидетели сему вси учении и неучении, видевшия их и слышавшия словеса их, что колико одарен был от создателя естественною и художественно приисканною памятию Симеон Дионисьевич, ибо за сие непогрешно отитлован он был от брата своего Андрея Дионисиевича да и прочих книгочитателей живою Библиею. А сладкословесный он красноглаголивый честнейший ритор господин Андрей Дионисиевич за красноречие и чистое в произношении слова вещание от многих именуем был Златоустом. И тако благоразсудилося нам в обои сии части памяти и произношения обоих сих самобратиев предположенных риторических правил сочинителей прекрасных риторов положить, яко воодушевленная правила: Симеона в память, а Андрея в последствующую пятую часть произношения.