Наталья Кузнецова - Публицистический текст. Лингвистический анализ: учебное пособие

«Слово „прецедент“ переводится как „случай, имевший место“. Поэтому к языковой прецедентности относятся все те языковые произведения, которые созданы до момента производства данной речи другими производителями речи и которые включаются в речь говорящим или пишущим как готовые, лишь используемые им при построении собственной речи образования.

В былые годы все передовые статьи и многие другие газетные публикации начинались с прецедентных текстов, представлявших собой выдержки из постановлений коммунистической партии и советского правительства. В настоящее время процесс <���…> представляет собой включение в газетные статьи и заголовки прецедентных текстов в виде фразеологических единиц, пословиц и поговорок, крылатых фраз и выражений, известных современникам – читателям газеты – литературных строк, строчек из песен, популярных кинофильмов, частей рекламных текстов и т. д. Понятно, что включаемый в публикацию прецедентный текст берет на себя функцию выражения определенного содержания или некоего смысла публикации. Но это содержание или некий смысл выражаются при этом не прямо, а иносказательно, косвенно и становятся предметом восприятия читателем в результате его логического вывода. <���…>

Совокупность содержащихся в памяти современников, говорящих на данном языке, явлений языковой прецедентности представляет собой культурный фонд нации. Следовательно, обладание знанием прецедентных текстов и способностью как включать их в собственную речь, так и понимать смысл их включения в речь других говорящих или пишущих свидетельствует о приобщении к культуре народа – носителя языка. <���…>

Чем богаче речь прецедентными текстами, тем она остроумнее, привлекательнее и выразительнее. Узнавание прецедентного текста в речи доставляет читателю радость открытия, сопровождается догадкой, установлением ассоциативных связей. Речевое творчество характерно для речевой деятельности не только пишущего, включающего в свою речь прецедентный текст, но и читающего, понимающего <���…>, в чем дело. При использовании в речи прецедентных текстов осознание говорящим и слушающим коммуникативного равенства доставляет удовольствие общения» [Лисоченко 2007: 12, 13, 268].

Отражение в тексте чужого слова (в том числе в юридическом аспекте авторского права) – одна из фундаментальных проблем порождения публицистического (как правило, вторичного по своей природе) текста, автор которого дает свой комментарий прецедентному событию. Таким образом, интертекстуальность выступает основной текстовой категорией, принципом построения любого публицистического текста. Эксплицитное (выраженное материально, специально обозначенное) включение «чужой речи» может реализовываться в виде цитаты, которая «позволяет непосредственно наблюдать, каким образом один текст включается в другой. Материалом проявления разнородности текста являются типографские приемы: отбивка цитаты, использование курсива или кавычек и пр.» [Пьеге-Гро 2008: 84]) [20]и ссылки-референции («к ней прибегают, когда требуется лишь отослать читателя к иному тексту, не приводя его дословно» [Пьеге-Гро 2008: 87]).

Разговор о цитации невозможен без учета мнения отечественных лингвистов. Обратимся к работам К.Ф. Седова и H.A. Кузьминой.

Фрагмент статьи

К.Ф. Седов. Дискурс и личность: эволюция коммуникативной компетентности

«Особым объектом прагмалингвистического рассмотрения становится дискурс, содержащий чужую речь. <���…> Как известно, современный русский язык располагает двумя основными способами передачи чужих высказываний: „прямая речь – это показ чужого слова, а косвенная – рассказ о нем“… Отличие косвенной речи от прямой – в большей аналитичности этой формы; здесь происходит перекодировка содержания чужого высказывания. Еще дальше по пути компрессии и ассимиляции передаваемого сообщения идет так называемая скрытая косвенная, или тематическая, речь. Этот способ позволяет „кратко передать основное содержание чужой речи или ограничиться лишь указанием темы чужого высказывания“» [Седов 2004: 30, 33, 34].

Цитация является одной из практик речевой деятельности человека, при которой создается вторичный текст, т. е. происходит интерпретация текста-оригинала. Таким образом возникает интертекст, включающий в себя реализацию речевых намерений нескольких субъектов речи. По словам H.A. Кузьминой, рассматривающей процесс взаимодействия коммуникантов (автора и читателя) в интертексте с позиций синергетики – единой теории сложных систем, «цитация представляет собой творческую деятельность субъекта в интертексте. Интертекст мы рассматриваем как информационную реальность, способную бесконечно самогенерироваться по стреле исторического времени. В применении к языку под информационной реальностью подразумеваются тексты» [Кузьмина 1999: 217].

В своем исследовании автор рассматривает проблему цитации в художественном и научном текстах, однако выводы, к которым приходит автор, распространяются и на публицистический стиль, одна из функций которого – донести до адресата «чужой» текст. При этом известно, что «чужой» текст обязательно подается «в огранке» редакционной политики, и поэтому адресат (читатель, слушатель) получает информацию «в матрешке» нескольких точек зрения (т. е. с лингвистической точки зрения иерархии субъективных модальностей, являющихся показателем текстовой категории тональности, – см. подробнее лекцию 9).

Фрагмент статьи

Н. А. Кузьмина. Когнитивные механизмы цитации

«С когнитивных позиций цитация – креативная аналитико-синтетическая деятельность субъекта по обработке текстовой информации. Цитирующий как бы анализирует прототекст, выделяя те его элементы, которые представляются ему наиболее репрезентативными. <���…> Цитация <���…> представляет собой осуществляемую субъектом семантическую компрессию прототекста, а цитата – результат этого процесса. <���…>

Ментальная обработка информации прототекста при цитации носит характер интерпретации: выражение, ставшее объектом интерпретации, необходимо подвергается реконструкции в соответствии с индивидуальной когнитивной системой субъекта и временем. <���…>

Те же самые свойства, которые делают цитату привлекательной для ученого (определенность смысла, четкое разграничение „своего“ и „чужого“, указание на преемственность знания, демонстрация принадлежности к научной школе), отвращают от прямого и точного цитирования художника. Цитата в узком смысле не связана непосредственно с природой художественной речи, которой свойственны многообразные формы интертекстуальности. <���…>