Борис Тимофеев - Правильно ли мы говорим?

А вот из библейской мифологии: «Вавилонское столпотворение», «Иерихонская труба», «Козел отпущения», «Тридцать сребреников», «Путь в Дамаск», «Валаамова ослица», «Соляной столб», «Голиаф», «Голгофа», «Поцелуй Иуды», «Фома неверующий»...

Думается, что со временем количество таких выражений уменьшится, так как смысл их станет непонятным. Да и теперь иные употребляют подобные выражения в исковерканном виде, не вникая в их первоначальный смысл. Это подметил А. Н. Толстой, давший Лёвке Задову в «Хмуром утре» фразу: «Если ты, сволочь, будешь мне еще врать, я с тобой сделаю, что Содома не делала с Гоморрой...»

А один читатель сообщил мне, что он слышал, как его соседка по квартире говорила: «На рынке что делается! Ну прямо садовый гомор!»

Вот во что могут превратиться библейские Содом и Гоморра!...

Это, кстати, лишний раз показывает, что иногда мы произносим слова и фразы, совершенно не вникая в их смысл, что каждому «противопоказано».

О буквах и звуках

Буквы русского алфавита имеют точные наименования, Сейчас они называются очень просто, но когда-то, на заре нашей грамотности и долгое время спустя, школьникам приходилось твердо заучивать мало или ничего не говорящие уму: «аз», «буки», в е́ди», «глаголь», «добро», «есть» и т. д.

Сейчас эти названия букв, а также и некоторые буквы («ять», «фита», «ижица») — преданы забвению. И никто не скажет вместо «твердый знак» — «ер», вместо «мягкий знак» — «ерь» и вместо «ы» — «еры»...

Не каждому понятен сейчас смысл такой, например, эпиграммы Пушкина на поэта Федора Глинку:

«Наш друг Фита , Кутейкин в эполетах,

Бормочет нам растянутый псалом:

Поэт Фита, не становись Ферт о́м!

Дьячок Фита, ты Ижица в поэтах!

Для ее понимания необходимо знать, что имя «Федор» писалось через букву «Фита» (которая выговаривалась как «Ф», но писалась иначе — «Ѳ») и что именно так подписывался иногда Ф. Глинка, что «ферт» — это старинное название буквы «ф» и вместе с тем — прозвище самонадеянного человека (по внешней конфигурации, напоминавшей человека, упершего «руки в боки»), и что «ижица» («Ѵ») — название последней буквы в старом алфавите.

А вот еще одна эпиграмма — поэта Н. Ф. Щербины на поэта И. И. Панаева, питавшего страсть к выпивке:

«Бесталанный горемыка

И кабачный Аполлон,

Весь свой век не вяжет лыка

И мысл е́те пишет он...»

Опять же далеко не каждый современный читатель догадается, что «мысл е́те» — это старинное название буквы «М», а под «писанием мысл е́те» — надо понимать зигзагообразную походку пьяного.

Еще один пример упоминания старинных названий букв в поэзии, правда, в неопубликованной. В черновиках «Евгения Онегина» в строфе, оканчивавшей «Письмо Татьяны», у Пушкина были строки (не вошедшие в текст поэмы):

«И думала: что скажут люди?

И подписала: Т. Л.»

Наш современник едва ли смог бы правильно прочитать вторую строку. Между тем современник Пушкина прочитал бы ее без всякого раздумывания:

«И подписала: Твердо. Люди...»

Потому что буквы «Т. Л.» иначе тогда не читались и

было понятно, что это означает «Татьяна Ларина».

* * *

Один герой из романа Достоевского сообщает о себе: «... Со второй половины жизни стал говорить словоер- сами...»

Что это означает?

А вот что. «Слово» — старинное название буквы «с», а «ер» — название буквы «твердый знак». Всё вместе — «съ» (сокращенное слово «сударь») — прибавка к некоторым словам, выражающая почтительность говорящего к тому лицу, с которым он говорит.

«Говорить словоерсами» — означает вести себя приниженно, заискивающе, находясь в зависимом положении...

Впрочем, «словоерсы» отличали также учтивую, почтительную речь молодого человека по отношению к старшим, — качество, которого совершенно не было у молодого помещика Евгения Онегина, что вызывало недовольство его солидных соседей: им не нравилось, что он отвечал:

«Всё да, да нет; не скажет д а — с

Иль нет-с. Таков был общий глас...»

* * *

Как мы уже сказали, буквы русского алфавита имеют точные наименования, с которыми дети хорошо знакомятся в первом классе школы. Почему же, став взрослыми, некоторые из них говорят, к примеру, не «Ка» «Эл<���ь>», «Эм», «Эн», «Эр», «Эс», «Эф», «Ша», а «Кэ». «Лэ», «Мэ», «Нэ», «Рэ», «Сэ», «Фэ», «Шэ»?.. То и дело слышишь: «Рэ-Сэ-Фэ-Сэ-Рэ», «Сэ-Сэ-Сэ-Рэ», «Сэ-Шэ-А», «фэзэу» и т. д.

Любопытно отметить, что у этой формы произношения есть своп защитники. Так, один мой знакомый уверял, что гораздо удобнее все согласные буквы нашего алфавита произносить единообразно: сперва данный звук, а затем буква «э», чем будет устранен «разнобой» в произношении... «Почему, — говорил он, — мы произносим «бэ», «вэ», «гэ», «дэ» и так далее, а потом вдруг переходим на «ка», «эм», «эн», «эр»?.. И чем вообще можно доказать, что произношение «мэ», «нэ», «рэ», «фэ» и пр. — неправильно?»

Чем доказать? Хотя бы ссылкой на литературу.

У Маяковского в стихотворении «Юбилейное» есть такие строки:

«Скоро вот

и я

умру

и буду нем.

После смерти

нам

стоять почти что рядом:

вы на Пе,

а я

на эМ»...

А вот из его же стихотворения «Марксизм — оружие, огнестрельный метод. Применяй умеючи метод этот!»:

«Перелистывая

авторов

на букву «эл»,

фамилию

Лермонтова

встретя,

критик выясняет,

чт о́он ел

на первое

и чт о́— на третье».

В одном стихотворении Маршака читаем:

«...A мы отправимся пока

К соседней букве — букве «К».

«... Гуляет меж бетонных стен

Бесшумный ветерок,

Но побывать у буквы «Н»

Давно пришел нам срок».

«... Но слышен паровозный свист

Садимся мы в экспресс,

И нас товарищ машинист

Доставит к букве «С».

Остается только прибавить буквы «и т. д.», чтобы вопрос о том, как произносить названия русских согласных букв, был исчерпан...

Впрочем, нет! Вспомним еще, как в 1920 году красноармейцы пели в популярной тогда песне:

«Ведь с нами Ворошилов, первый красный офицер, Сумеем кровь пролить за Эр-Эс-Эф-Эс-Эр!...»

Думаю, что на этом наш спор можно закончить.

* * *

Когда надо произносить «е» и когда «э»?..

Казалось бы, ответ ясен: где эти буквы написаны, там их и следует произносить. Мы говорим «эта еда» и никаких сомнений в этом вопросе не испытываем.

Увы, не совсем так.

Прислушайтесь внимательно к разговорам окружающих, и вы заметите, что многие произносят «шинэль», «панэль», «пионэр», «сэрдце», «фанэра», «тэнор», «си- рэнь», и т. д. И если никто не скажет «тэлэфон» или «тэлэграмма», то вы нередко услышите «тэлэвизор»...

С особым усердием такое неправильное произношение насаждают оперные певцы у которых стало дурной «традицией» петь «чэсть», «мэчта», «увлэчэние», «измэна» и пр. И в арии Онегина, и в популярной эпиталаме из оперы «Нерон» вы обязательно услышите «Гимэнэй», хотя имя древнегреческого бога новобрачных было «Гименей».