Валерий Кузнецов - Научное наследие Женевской лингвистической школы

В истории языкознания оживленно дискутировалась заключительная фраза «Курса», ставшая знаменем крайних направлений структурализма. Если следовать логике изложения концепции Сеше в его работе, то можно предположить, что ее формулировка принадлежит Сеше и ее следует понимать следующим образом: истинным объектом лингвистики является язык и языки. Тогда заключительную фразу «Курса» следует понимать не в плане сужения предмета лингвистики, в чем упрекали Соссюра, а в плане его расширения.

В основу научной деятельности Женевской школы были положены и получили дальнейшее развитие следующие положения теории Соссюра: учение о языке и речи, разграничение синхронии и диахронии, понимание языка как системы знаков, принцип произвольности и линейности лингвистического знака, различение внутренней и внешней лингвистики. Однако главным звеном лингвистической концепции этой школы является разграничение языка и речи, синхронии и диахронии. Это разграничение проходит красной нитью как через развитие соссюровской проблематики, так и через собственные научные исследования женевцев.

Характерной особенностью подхода к этим дихотомиям является ориентация на коммуникативный аспект языка. В Женевской школе получили развитие два взаимосвязанных и дополняющих друг друга подхода к дихотомии языка и речи: системоцентрический – от языка к речи (Сеше) и текстоцентрический – от речи к языку (Балли и Карцевский). Такой двусторонний подход к предмету исследования в рамках одной научной школы выступает как объединяющее начало.

Системоцентрический подход был заложен уже в ранней работе Сеше (1908), получил развитие в его дальнейших работах и представлен в наиболее законченном виде в статье «Три соссюровских лингвистики» (1940). Сеше изучал дихотомию языка и речи в связи с дихотомией синхронии и диахронии. Он показал, что отношения между синхронией и диахронией носят сложный, противоречивый характер. Промежуточным звеном между синхронией и диахронией у него выступает лингвистика организованной речи. Рассматривая лингвистику организованной речи как науку о функционировании языка в широком смысле, Сеше ставил перед ней задачу определить внутренние и внешние факторы эволюции языка. Сеше поставил вопрос о различении в языковых изменениях двух моментов: появление нового элемента в речи и оформление этого элемента как члена системы языка. Появление языкового новшества всегда вызвано нуждами общения. Он показал, что путь к общему, абстрактному в языке как орудию коллективного общения лежит через социализацию индивидуального, частного, знак, автоматизируясь в результате частого употребления, приобретает свойства произвольности и линейности, вступает в парадигматические отношения.

Таким образом, в отличие от своего учителя Сеше включает в речь элементы как синхронии, так и диахронии. Такой подход позволил преодолеть «жесткий» характер дихотомий Соссюра и установить отношения диалектического свойства между статикой и динамикой, социальным и индивидуальным, общим и отдельным. Учение Сеше об организованной речи можно рассматривать как составную часть «лингвистики речи», о которой Соссюр говорил, но которую он не успел развить.

Сеше поставил важный вопрос о динамическом аспекте синхронии. Следует подчеркнуть, что понимание языка в синхронии как динамического явления присуще всем представителям Женевской школы и является ее отличительной чертой. Балли ввел в научный оборот представление о тенденциях развития языка в синхронии, а Карцевский – понятие продуктивности морфологических категорий. Фрей в качестве связующего звена между статической и эволюционной лингвистикой развил функциональную лингвистику. Амакер развивал понятие «эластичности» языковой системы. В плане понимания языка в синхронии как динамической, открытой системы Женевская школа сближается с Пражской школой и с рядом отечественных языковедов (Е. Д. Поливанов, Л. В. Щерба, Г. О. Винокур).

Текстоцентрический подход к дихотомии языка и речи привел к разработке теории актуализации виртуальных знаков языка в речи. Эта теория представляет собой функциональный подход к соотношению языка и речи, который следует рассматривать как новаторский. Балли и Карцевский разработали механизм и установили средства актуализации. Согласно теории актуализации язык понимается как социальный код, единицы которого имеют статус потенциальных и виртуальных. Реализация этих единиц осуществляется в процессе функционирования языка в речи по правилам, являющимся общими для всех говорящих на данном языке. Теория актуализации продемонстрировала взаимодействие разных уровней языка в процессе его функционирования. Она поставила на повестку дня вопрос о реальном существовании системы языка.

Теория актуализации Женевской школы получила дальнейшее развитие во французском (Г. Гийом, Л. Теньер, Галиссон, праксематика) и в отечественном языкознании (З. И. Хованская, В. Г. Гак).

Женевской школе принадлежит приоритет в постановке и развитии многих подходов современной лингвистики к изучению дискурса: референциальная функция языка, роль субъекта в коммуникации, экстралингвистические средства дискурса.

В Женевской школе получили глубокое развитие идеи Соссюра о произвольном характере лингвистического знака. Принцип произвольного языкового знака, сформулированный Соссюром, женевские лингвисты считали краеугольным камнем его теории. В то же время Ш. Балли и С. Карцевский развивали более систематизированную, чем у Соссюра, концепцию произвольности лингвистического знака с особым упором на функциональный аспект проблемы.

Произвольность знака Балли рассматривал не только в соотношении означающего с означаемым, но как свойство каждой из сторон лингвистического знака: означаемого – по связи со всеми означаемыми, означающего – по связи с другими означающими в системе языка. Особенность Женевской школы в том, что проблема произвольности знака получила в ней развитие в связи с функционированием языка, в связи с конкретным актом речевого общения. В речи произвольный характер знака ослабляется за счет мотивации. В основе мотивации знака в синтагматике лежат ассоциации означающего с другими означающими, а означаемого – с другими означаемыми.

С. Карцевский разрабатывал вопрос о градации мотивированности. Рассмотрение проблемы произвольности во внутриязыковом плане явилось дополнением и развитием учения Соссюра об ограничении произвольности.

Учение Женевской школы о мотивированности языкового знака приобретает актуальность в связи с изучением языка как средства воздействия, в частности в языке рекламы. Развитие принципа ограничения произвольности, сформулированного Соссюром и получившего развитие в Женевской школе, нуждается в дальнейшей разработке.