Валерий Кузнецов - Научное наследие Женевской лингвистической школы

§ 1. Разграничение языка и речи, синхронии и диахронии – центральное звено лингвистической концепции Женевской школы

Соссюр относил противопоставление языка и речи к основе своей теории: «это есть первая система», писал он в своих заметках [Godel 1957: 130], «первое разветвление путей», первый главный выбор.

Противопоставление языка и речи принято считать основным тезисом, исходным пунктом учения Соссюра, из которого, по словам Л. Ельмслева, логически выводится «вся остальная теория» [Ельмслев 1965: 111]. Приоритет этой дихотомии подчеркивался и последователями Соссюра, его учениками.

Изучение рукописных материалов, осуществленное Годелем, свидетельствует о том, что до чтения курсов лекций по общей лингвистике Соссюр не выделял дихотомию языка и речи. А в трех курсах он ее определял в разных ракурсах.

В 1-ом курсе лекций в основу различения языка и речи положены антонимии социальное – индивидуальное, психическое – физическое. Вводится новый термин «языковая способность» (faculté du langage) [17] для обозначения способности к языку в широком смысле. Р. Энглер по поводу этого термина пишет следующее: «В “Курсе” понятие языковой деятельности определено довольно плохо. На основании заметок Соссюра, кажется, можно утверждать, что понятие языковой деятельности в значительной мере соответствует понятию языковой способности и даже уступает ей место; речь идет о генетических предпосылках языка и речи, о диалектической силе, приводящей в движение весь семиологический процесс» [Энглер 1998: XVI]. Таким образом, если Вундерли прав, то Соссюр заимствовал у Сеше не только термин, но и его понятийное содержание, как оно сформулировано в его ранней работе.

Разграничение языка и речи постулировалось Соссюром в связи с рассмотрением сущности аналогии. «Все явления речевой деятельности, особенно факты эволюции, должны рассматриваться в плане речи, с одной стороны, а с другой стороны – хранилища мыслительных форм, т. е. известных в мысли... Если верно, что тезаурус языка всегда необходим для говорения, то и наоборот – все, что входит в язык, сначала испытывается в речи столько раз, сколько необходимо, чтобы возникло постоянное представление; язык – это не что иное, как закрепление того, что возникло посредством речи» [Godel 1957: 145]. В этой формулировке содержится системоцентрический подход к соотношению языка и речи, который был заложен в первой работе Сеше и, как будет показано ниже (§ 2), получил развитие в его учении об организованной речи. Эта формулировка свидетельствует в пользу приводимого выше предположения В. М. Алпатова о том, что работа Сеше 1908 г. ускорила изложение собственной концепции Соссюра.

Язык и речь представлены как два аспекта одного и того же социального факта – языковой деятельности. Оба аспекта можно наблюдать у индивида. Речь, социальная деятельность, осуществляется в индивидуальных актах. Язык – «закрепление того, что проходит проверку в речи», существует в памяти каждого индивида в качестве хранилища, тезауруса. И язык, и речь могут, таким образом, рассматриваться как с социальной, так и с индивидуальной стороны, причем последняя подчинена первой. Но если «сфера речи более социальна», то из этого должно логически следовать, что речь является первостепенным объектом лингвистики [18] . Как было показано выше, такую же позицию занимал и Сеше.

Во 2-ом курсе лекций Соссюр приводил различие между языком как социальным установлением, по Уитни, и языковой способностью: «...как только отделяют индивидуальную языковую способность от языка, имеют дело с языком, определяемым независимо от речи; дефиниция же речи, напротив, вытекает из определения языка» [Godel 1957: 149]. Это рассуждение Годель иллюстрирует следующей схемой:

По сравнению с 1-м курсом отношения между языком и речью здесь обратные. В языке в качестве основного выступает социальный аспект, а в речи, соответственно, индивидуальный. Это вытекает из отношения, которое Соссюр устанавливает между речью и языковой способностью, последняя является лишь исполнением, реализацией речи. «В речи заключены идеи реализации того, что обусловлено социальным установлением» [Ibid.: 149]. Языковая деятельность (языковая способность индивида) характеризуется как потенциальное, виртуальное, абстрактное, речь – как реализованное. Таким образом, на первый план выступает текстоцентрический подход к соотношению языка и речи, который в дальнейшем получил развитие в теории актуализации Женевской школы. В соответствии с вышесказанным представляется, что схема Годеля должна быть, как это предлагает Кернер [Koerner 1973: 234], дополнена.

В 3-м курсе лекций вместо противопоставления «социальное – индивидуальное» акцент делается на оппозицию «пассивное – активное», «рецептивное – исполнительское». Эти оппозиции можно понимать в том смысле, что язык не является ни созидательной, ни творческой деятельностью, речь же, напротив, активна в том плане, что говорящий осознает, что он хочет сказать и что он создает с помощью языковых знаков. Таким образом, «пассивное» можно трактовать как «не креативное» и в этом смысле факт понимания – пассивен. Разграничению языка и речи как пассивного и активного Соссюр придавал столь большое значение, что говорил о нем в своем выступлении (примерно в 1912 г.) по случаю создания кафедры стилистики Женевского университета: «...область, которой занимается лингвистика, весьма обширна... она состоит из двух частей: одна часть ближе к языку и представляет собой пассивный запас; другая же часть ближе к речи и представляет собой активную силу, подлинный источник тех явлений, которые затем постепенно проникают в другую часть языковой деятельности» [Соссюр 1990: 206].

Определение речи в 3-м курсе напоминает 2-й: «...акт индивида, реализующий свою языковую способность посредством социального установления – языка (индивидуальное использование языкового кода. – В. К.)» [Godel 1957: 154]. Речь представляет собой реализацию означающего голосом, означаемого – в соответствии с ситуацией, а также построение фраз. Речь – индивидуальное использование кода языка. В одной из своих заметок Соссюр уточняет характер взаимозависимости между языком и речью. «В языке нет ничего, что в него не вошло бы (непосредственно или опосредственно) через речь... Соответственно речь возможна только благодаря становлению продукта, называемого языком, который поставляет индивиду элементы, служащие для осуществления речи». Роль коллективного разума состоит в том, чтобы вырабатывать и фиксировать этот продукт. Все, что является языком, носит коллективный характер. Сказать, что слово «“вошло в язык”, означает, что оно получило одобрение коллектива. Акты речи индивидуальны и кратковременны» [Ibid.: 155]. В этой формулировке снова содержатся два подхода, о которых упоминалось выше, системоцентрический и текстоцентрический.