Вардан Айрапетян - Толкуя слово: Опыт герменевтики по-русски

ЙЙЙ

( Форель разбивает лед , 8). И знаменитое Rose is a rose is a rose is a rose (1913, с вариантами) Гертруды Стайн. На своей печатке она дала вырезать розу в кольце этой строки, то есть роза бесконечно бесподобна; см. Справ. Стайн , с. 305 сл. и 121 — подборка о розе и печатка. Сюда же Желтая роза Борхеса ( Создатель ). О «первоначальном лозунге» акмеизма ср. М. Гаспаров, Антином. модерн . (9): «ЙЙЙпри своем появлении» акмеизм «внушил читателям свою общую установку на „вещность“ и „посюсторонность“ изображаемого мира: каждый изображаемый предмет равен самому себе, — намеки и недоговоренности изгоняются из поэтики.» (↓1: Стайн о своем стихе про розу.)

Вяч. Иванов. Мысли о символизме (4): «Я не символист, если слова мои равны себе, если они — не эхо иных звуковЙЙЙ» — это место прежде всего имел в виду Блок, писавший Андрею Белому 16.4.1912 «ЙЙЙмне больно, когда он, Иванов, „между строк всё время полемизируетЙЙЙ с… Гумилевым“, судя по добавлению к этому в дневнике Блока о гумилевском высказывании „Слово должно значить только то, что оно значит“. — „Равно себе самому“ то, что не „больше самого себя“, оба выражения фигуральны, причем второе служит определением символа у Павла Флоренского ( Имеславие как философская предпосылка , 4); уже Чарлз Перс говорил, что, зная знак, мы знаем нечто большее. „Физическое тело, так сказать, равно себе самому, — оно ничего не означает, всецело совпадая со своей природной единичной данностью.“ — Бахтин под именем В. Волошинова, Маркс, филос. яз. (1.1). с указывающим на фигуральность так сказать. А что „больше самого себя“? Что вырастает. Смысловой прирост делает знак или символ „великим в малом“. Толкование и есть извлечение великого из малого.

Посторонний, странник, бродяга. Гость, друг или враг, пришелец, но и отшельник. Монах (úнок) или разбойник (диалектное инóк) и вообще пре-ступник : у Мельникова-Печерского ( В лесах , 1.16) — монахи-фальшивомонетчики в глухом скиту. Священник, поп, но и дурак, пьяный, или дурак на время: „Пьян не свой — сам себе чуж“ ( ПРН , с. 254); их соединение — двойственный глупый или пьяный поп. Пастух, мельник, кузнец. И знахарь, ведьма, колдун. Царь, но и нищий, палач, шут — первый и последний. Скоморох, поэт, сирота, изгой, левша, рыжий, „козел отпущения“. Великан и карлик, красавица и урод. Святой („Святой — это прежде всего „ не“.“ — сказал Флоренский в Освящении реальности ), юродивый (:у-род, вы-родок) — „дурак во Христе“, чудак, гений, безумец. Князь-идиот Лее, но Мышкин Достоевского. Дитя, но и мать, старик: иное как исходное, старшее. Мертвые: в Русалке Пушкина на свадьбе поет несвадебную песню иная, утопленница, дочь мельника-иного, а ищут среди рядовых. Опричники (от опричь „кроме“), сектанты. Чужак-одиночка, не как все , но и все как один. Но даже единогласная коммуна у Платонова ( Чевенгур ) выделяет женщину „для постоянного голосования всем напротив“, еще одного назначили постоянно воздерживаться, тоже „для усложнения“. Близнецы и двойники. Взаимная инакость-одинаковость женщин и мужчин, иностранцы, инородцы, „все на одно лицо“. Иные народы, в частности островные; евреи, цыгане, армяне. Немец в старом значении „всякий иностранец с запада“ (: немой, немец, немка „кто невнятно говорит“ — СРНГ 21. с. 84, 78 и 81). но и язычник „иноплеменник-иноверец“ (от язык „чужой народ“). И всякий человек сам по себе, как особа, особенный, как лицо, личность, отличный от всех. „Которого нигде не найти. И негде искать.

Самый непознаваемый. Безымянный. Распоследнее лицо. Я.“ [109] Перевод Е. Суриц. — Беккет ( Компания ). (↓1: Иначенье наружности.)

Из дневниковой записи Пришвина под 13.1.1914:

Почтальон Николай был пастухом, а теперь почтальон — целая карьера. Пастух в деревне — дурачок. Кто же возьмется быть почтальоном? Конечно, только дурачок. Теперь эта должность перешла к Николаю, и тут в этом дурачке оказалось шестое чувствоЙЙЙ.

Николай вдруг преобразился, когда стал почтальоном (столкнулся с другим классом людей). И теперь родные очень обижаются, когда спросит кто-нибудь из прежних:

— А дурачок ваш с вами?

И от пастуха-дурачка до священника-пастыря один шаг. А по Хайдеггеру человек — „пастух бытия“. О пастухе см. Т. Цивьян. Движ. балк ., 9—13.

( Тут все начали говоритьЙЙЙ ):

Числа, такая важная часть природы! И рост и действие, всё число.

А слово, это сила.

Число и слово, — наша мать.

Связь „говорить“: „число“ в Прус . Е — Н В. Топорова, с. 217—19 и 242 ( gerbt. gĩrbin ). Автор книги „воображаемых уроков“ Заг. числа Ирина Берлянд обещала такую же книгу о слове.

Поговорка легóк/лёгок на помине или помяни по имени / помяни только, а он (и) тут ( ПРН , с. 706 и 781) предполагает поверье: Если говорить о ком-то отсутствующем, он появится как будто услышав, примем скорее злой чем добрый, ср. „Помянули волка, а он и тут“ или „О волке толк, а тут и волк“, но „Счастье легко на помине не бывает“ (с. 781 и 67; СВРЯ 3 , ст. Легкий). Имя это зов, предмет речи есть адресат, поэтому всё страшное упоминают не по имени. Бубер, Затмение Бога (вступительный „рассказ о двух разговорах“): „ЙЙЙслово „Бог“, это слово-зов, ставшее именем словоЙЙЙ“ [110] Перевод И. Маханькова. . К разнице между на-зыванием и у-поминанием — пословица Лихое лихим называют, а доброе добрым поминают ( ПРН , с. 706) и поговорка поминай как звали кого „умер, пропал, больше нет“. Сюда же нéтком звали кого „исчез“ ( СРНГ 21. с. 175). а еще шутка в записи Достоевского ( Сибирская тетрадь . 87, ср. в Записках из Мертвого дома, 1.2) „Что ж ты не приходила?“ — „Вот! Я пришла, а вас Митькой звали.“

К бахтинскому „чужому слову“ — более психологично Лидия Гинзбург о чужих словах, запись 1925/26 ( Лит. реальн., с. 154):