Владимир Козаровецкий - Тайна Пушкина. «Диплом рогоносца» и другие мистификации

Суть открытия Будыко в том, что он, сопоставив известные факты из жизни Пушкина с некоторыми высказываниями и репликами Хлестакова, пришел к выводу, что Гоголь «вооружил» хвастуна биографическими фактами… из жизни Пушкина! Комический эффект оказался блистательным: хотя Гоголь и заметил, что Хлестаков в той или иной степени сидит в каждом из нас, трудно представить себе, чтобы хвастовство было изображено ярче и сильнее, нежели это получилось в «Ревизоре». Давайте пройдемся по сценам пьесы Гоголя и посмотрим, где и как ее текст опирается на пушкинскую биографию.

Начнем с завязки: Хлестаков проигрывается в карты и застревает в уездном городишке. Ситуация узнаваемая: Пушкин проигрывался таким образом неоднократно, вплоть до того, что ставил на кон (и проигрывал) рукописи глав «Евгения Онегина». Карты были единственной постоянной и неодолимой страстью Пушкина; в ответ на вопрос английского путешественника Томаса Рэйкса, зачем он тратит свое драгоценное время на карточную игру, Пушкин ответил: «По мне лучше умереть, чем не играть!» В карты он играл плохо, по свидетельствам современников проигрывая даже тем игрокам, которых обыгрывали все. Вместе с тем Пушкин был желанным участником карточных партий, поскольку в искусство «банкометания» (а он был известным банкометом) вкладывал редкостные остроумие и артистизм . (В полицейском списке московских картежных игроков за 1829 год среди 93 номеров значилось: «…36. Пушкин – известный в Москве банкомет».)

Таким образом реплики Осипа ( «С проезжающим знакомится, а потом в картишки – вот тебе и доигрался!» – II, 1) и Хлестакова, разговаривающего с самим собой ( «Пехотный капитан сильно поддел меня: штосы удивительно, бестия, срезывает. Всего каких-нибудь четверть часа посидел – и все обобрал. А при всем том страх хотелось бы с ним еще раз сразиться» – II, 3), а в ответ на вопрос городничего: «Как можно, чтобы такое драгоценное время убивать на них?» (не правда ли, странно, что он чуть ли не дословно повторяет вопрос Рэйкса?) отвечающего: «Ну, нет, вы напрасно, однако же… Все зависит от той стороны, с которой кто смотрит на вещь. Если, например, забастуешь, тогда как нужно гнуть от трех углов… ну, тогда конечно… Нет, не говорите, иногда очень заманчиво поиграть» ( III, 5), – все эти реплики не только биографичны по отношению к Пушкину, но и явно вышли из его разговоров с Гоголем.

Сюда же примыкает и реплика Хлестакова: «Я всякий день на балах. Там у нас и вист свой составился: министр иностранных дел, французский посланник, английский, немецкий посланник и я…» ( III, 6), при всей ее хвастовской фантастичности оказывающаяся по отношению к Пушкину 1834 – 1836 гг. живейшей реальностью: если даже выражение «вист свой составился» и было гоголевским преувеличенным обобщением, в частном случае оно вполне соответствовало действительности.

Не требуют документального подтверждения и слова Хлестакова из той же сцены ( III, 6): «Во дворец всякий день езжу» (для Пушкина тех лет преувеличение небольшое, тем более что выражение «всякий день» , как и в реплике «Я всякий день на балах», несет скорее обобщающий смысл, чем буквальный) и «С хорошенькими актрисами знаком» (еще до отъезда на Юг Пушкин приударял за актрисой Екатериной Семеновой, театр любил и часто посещал и после возвращения из ссылок), и реплика Осипа из 1сцены IIакта « каждый день ты доставай в кеятр билет » тоже вполне укладывается в пушкинские привычки; при этом в сочетании со словами о партии в вист с дипломатами слова «Я, признаюсь, литературой существую» ( III, 6) могут поддерживаться фактами из биографии только одного Пушкина: кроме него, ни один литератор, главным источником существования которого были литературные заработки, не был вхож в высший свет.

К Пушкину относятся и слова Хлестакова «иной раз прозой, а в другой и стишки выкинутся» ( III, 5), и эта спародированная Гоголем пушкинская легкость стихосложения и быстрота письма, превратившиеся в знаменитое «У менялегкость необыкновенная в мыслях» ( III, 6), и – в ответ на вопрос Анны Андреевны «А собой каков он: брюнет или блондин?» – описание внешности Хлестакова Добчинским в репликах: «Нет, больше шантрет» ( шатен. – В.К .) и «глаза такие быстрые, как зверки, так в смущенье даже приводят» ( III, 2), поддержанное словами Хлестакова, в которых слышится интонация самого Пушкина, иногда любившего прихвастнуть (С.А.Соболевский: «Пушкин любит похвастаться» ) и порисоваться: «А в моих глазах точно есть что-то такое, что внушает робость. По крайней мере, я знаю, что ни одна женщина не может их выдержать» ( IV, 5).

Списаны с Пушкина и реплики Хлестакова об отношении поэта к женщинам – «Вот еще насчет женского полу, никак не могу быть равнодушен» ( IV, 5) и «А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что еще можно бы» ( IV, 2). Особенно характерна вторая реплика, которая вряд ли пришла бы в голову Гоголю, когда бы ему не было известно о характерном влечении Пушкина к женщинам старше себя.

Точно так же списаны с Пушкина и взаимоотношения Хлестакова со службой: «Вы, может быть, думаете, что я только переписываю; нет, начальник отделения со мной на дружеской ноге. Этак ударит по плечу: “Приходи, братец, обедать!” Я только на две минуты захожу в департамент… Хотели было даже меня коллежским асессором сделать, да, думаю, зачем» . ( III, 6) Причем в первом издании было: «Это правда, что на мне не большой чин: уж никак не больше коллежского асессора, даже немного меньше» .

Предыдущим по чину в служебной лестнице по отношению к «коллежскому асессору» был «титулярный советник» – а Пушкин в действительности и был им. Он «вышел из лицея в 1817 году с чином 10 класса» и в этом чине титулярного советника был принят в Иностранную коллегию – под начало графа Каподистриа, который прекрасно к нему относился и действительно «приглашал обедать» : есть основания утверждать, что Пушкин был с графом «на дружеской ноге» , общался с ним довольно коротко и у графа дома, поскольку, скорее всего, именно Пушкину довелось заниматься шифрованной перепиской графа с греческими повстанцами. На службе, в присутствии, Пушкин практически не появлялся. (Ф.Ф.Вигель: «Пушкин числился в иностранной коллегии, не занимаясь службой».)